медиков потряс до глубины души:
– Как так?
– Тебе надо пройти медкомиссию.
– Да меня каждый день врачи осматривают! До дыр уже засмотрели! – неловко попытался пошутить он.
– Ты не понял. Тебе надо пройти ВТЭК.
– Что сие значит? – наморщил он лоб.
– Консилиум врачей, который определяет, может ли человек работать, – осторожно сказала Маша и поспешила добавить: – Я уже обо всем договорилась. И Герман Георгиевич… – Она вдруг запнулась.
– То есть… Ты хочешь сказать, что…
Он боялся выговорить это вслух. Ему ведь и сорока еще нет!
– Не надо волноваться, Саша. И с этим люди живут.
Он подошел к зеркалу. Повязку уже сняли, на обритой голове отрастал седой ежик волос. Седой… Потрогал шрам и невольно поморщился. «Не болит, но отчего же так не по себе?» Вслух сказал:
– Я чувствую себя абсолютно здоровым.
Жена вздохнула.
Процедура, которую пришлось пройти, была отвратительна. В коридоре сидели люди, много людей. Оказалось, что на комиссию, которая дает группу инвалидности, огромная очередь. Даже безрукие и безногие должны приезжать сюда каждый год, как будто ампутированная конечность со временем могла отрасти. Маша, знавшая членов комиссии по работе, договорилась, чтобы его приняли без очереди, но он воспротивился:
– Почему это больные должны весь день торчать здесь, в коридоре, а я, здоровый, идти вне очереди? Нет уж, я хочу быть как все, – упрямо заявил он.
– Меня-то хоть пожалей, – покачала головой Маша. – Мне же в ночь дежурить.
– А ты можешь идти. Я сам.
Жена не ушла. Сидели вместе до конца, до того момента, когда его пригласили в кабинет. О том, что стал глуховат на оба уха, он догадался уже давно. Но научился определять по губам, о чем говорят люди. А будучи человеком упорным, надеялся со временем развить эту способность до совершенства. Тренировки и напряженная работа ума уже приносили плоды.
Но врачи оказались хитрыми. Велели ему отвернуться, а потом оказалось, что в это время говорили какие-то слова, проверяя его слух. Говорили тихо, и он ничего не услышал.
– А как вообще себя чувствуете? – спросил председатель комиссии.
– Я абсолютно здоров.
– Голова не болит?
– Нет.
– Бессонница не мучает?
Их нельзя было обмануть. Выйдя из больницы, он столкнулся с этим чудовищем, которое не убивало сразу, но и не давало покоя. Утром вставал разбитый, хотелось спать. Ложился снова, закрывал глаза – и начинались мучения. Усталость накапливалась, перерастая в раздражительность. Бороться с этим становилось все труднее и труднее.
– Вы нездоровы, Александр Александрович, – ласково сказал председательствующий. – Вам надо годок-другой отдохнуть. Выйдите, пожалуйста, мы посовещаемся.
Ему дали вторую группу. Оказалось, что
