но это действительно я. Знаешь, – голос его внезапно дрогнул, – тогда, в Пицунде, я, кажется, сказал тебе чистую правду – я действительно не могу без тебя, слышишь? Ты моя!
В эту ночь их объятия были особенно страстными, а утром он улетел в Москву – встречать Новый год с женой. Через два месяца Надежда обратила внимание на некоторые изменения, в своем организме. Врач отмел последние сомнения, а седьмого марта, когда Александр приехал поздравить ее с женским днем, она сообщила ему новость. Лицо его сразу стало испуганным и каким-то отчужденным.
– Ты же говорила… тебе сказали, что ты не сможешь иметь детей.
– Сказали, да. Мы ведь с тобой столько лет, и ничего, но врач говорит, что всегда была вероятность, хотя и небольшая. Вот и….
– Не знаю, не знаю, я думаю, тебе сейчас лучше что-то предпринять – мое положение в настоящий момент таково, что я не смогу позаботиться о тебе и ребенке. Понимаешь, у меня много недоброжелателей, и если кто-то пронюхает, то…
– Глупости, Саша, мы с тобой столько лет встречались, и никогда никто ничего…
– Ты не понимаешь, – раздраженно перебил он, – встречаться это одно, а ребенок – совсем другое. У меня из-за этого могут быть крупные неприятности по партийной линии, а моя жена… Понимаешь, она очень умная женщина и спокойно смотрит на нашу с тобой… гм…. связь, но ребенок… Нет, ты должна что-то сделать!
– Ты хочешь сказать, что твоя жена все знает? Что она все это время…
– Естественно, неужели ты думаешь, что можно было столько лет скрывать? Она никогда не укоряла меня, никогда не устраивала сцен, потому что знала, что ты не можешь забеременеть.
У Надежды даже горло перехватило от обиды – вот, значит, как! Ее терпели только потому, что считали не способной родить ребенка!
– Я оставлю ребенка, – холодно сказала она. – Конечно, как только я раньше не поняла! Ты ведь у нас так осторожен! Только потому со мной, наверное, столько лет тянул и встречался, что думал – безопасно. А сейчас мечтаешь поскорее развязаться и не оскорбить жену. Как же – такое осложнение! Уходи! Я рожу, но от меня никто о тебе не узнает, можешь спать спокойно. Уходи!
Говорила, но была уверена – не уйдет, не сумеет уйти! Саша – ее жизнь, ее страсть, ее безумие. Он сам говорил, что не может без нее, и это была правда – она почувствовала бы, если б лгал! Они ведь уже оба не юнцы зеленые, разве можно так легко перечеркнуть годы любви и нежности? Пусть он привязан к своей семье и дочери, но ведь этот ребенок – тоже его кровь. Он будет его любить, и… все еще может случиться. Аборт же перечеркнет все напрочь – сколько потом они еще пробудут любовниками? Он будет приезжать все реже и реже, потом ей исполнится сорок, потом…. А что потом? Нет, этот ребенок – единственный шанс сохранить их отношения.
– Ты делаешь ошибку, – Александр легко поднялся и внимательно посмотрел на нее чужим холодным взглядом, – уверяю тебя, ты делаешь большую ошибку! Может быть, все-таки, подумаешь?
– Я решила,
