с поличным.
– Вздерну… – Болтон пожал плечами, – потом, может быть. Сперва у меня есть на него планы.
– Выкуп?
– Нет. Палач.
Повисло молчание.
Молодой граф смотрел на дядю, не вполне понимая. Ему не доводилось ни присутствовать при пытке – близко, возле палача – ни, тем более, прикладывать руку самому… Первый раз он споткнулся в Хермитейдже об это слово, обычно-то противник нес ущерб в рейде, на месте, и никто не утомлялся для дальнейшего развлечения волочь с собой пленных англичан. И сейчас он не видел в этом резона, и потому спросил:
– Зачем?
– Южанам для острастки и по справедливости. Он зарубил всю семью с нижнего луга, Никсонов, запалил дом. Мать, отца, пятерых ребят. Тринадцатилетнюю Бетси изнасиловал, потом отрезал груди, – хладнокровно перечислял Болтон, чутко следя, как племянник меняется в лице, – а свежие раны прижигал раскаленным железом… кожу на спине пустил на ремни…
Граф Босуэлл сухим глотком согнал тошнотный комок в горле. От его расслабленного равнодушия и следа не осталось. Желудок бунтовал, мозг, правда, тоже… Он побледнел, только глаза ярко выделялись на лице, которое теперь утратило взрослую неприступность хозяина дома, главы рода, и казалось почти детским.
– Зачем?! – медленно спросил опять Белокурый, но дядя понял его.
«Ого… – отметил про себя Болтон. – А ведь он, и правда – совсем мальчишка, ему в самом деле только семнадцать, и у него не было такой юности, как моя, старый Джон берег его, и даже в город из замка погулять на шелковой ленточке отпускал, как леди – драгоценного кречета. А наш-то младший… что он ему рассказывал между теологией и латынью?»… Но именно с целью обучения племянника последнему закону возмездия он привез в Хермитейдж пойманного ублюдка. А немного еще – затем, чтобы Патрик не кичился своей взрослой властью, полагая, что всего один придворный заговор уже сделал его душевно неуязвимым.
– Спроси его об этом сам. Это сассенахи, вот и все. Среди наших тоже есть подонки, те же Армстронги или Керры, но южаки – наша погибель. Я не говорю, что ты должен участвовать, Патрик, но знать это ты должен… может, и пригодится. Некоторые предпочитают такое всем иным удовольствиям, но Адаму, к примеру, не нравилось.
Белокурый молчал, по-прежнему уставясь на пленного. Бастард Додд пошевелился и дернул разбитой головой, начиная приходить в себя. Мелкий липкий дождь падал на его опухшее от побоев лицо. Усилием воли Патрик подавил в себе позыв отшатнуться от убийцы с омерзением – все большим не столько от того, что тот, в путах, словно свинья, обречен на бойню, не от жестокости его преступлений, отвратительной самой по себе, но от почти телесного ощущения пыточных инструментов, готовящихся вонзиться в одутловатую тушу. Час спустя ублюдок, задыхаясь, уже станет молить о смерти. И ведь Болтон, прожженный хитрец, подловил его – граф не мог
