Альбина Александровна Баскова, – он указал на сидевшую возле окна очень коротко остриженную темноволосую женщину, – она ведет Чемия и приехала с ней и ее супругом, потому что очень беспокоится.
– Вела, – поправила его Баскова, – если пациентка отказалась принять наши рекомендации и предпочла вашу клинику, то мы не можем возражать, но, естественно, снимаем с себя всю ответственность. Меня просто чисто по-человечески тревожит ее состояние.
Лицо у Альбины Александровны было усталым, и в голосе звучала некоторая обида, которую она, как ни старалась, не могла скрыть. Антон примиряюще дотронулся до ее плеча.
– Ладно, Аленька, давай послушаем, что скажет Сирануш Яковлевна, – он повернулся к старухе и протянул ей распечатки. – Вот заключение гинеколога и перинатального диагноста. Я их не стал задерживать, потому что с этой стороны отклонений нет. Фоно- и электрокардиограммы плода в пределах нормы, кардиотограмма и нестрессовый тест без отклонений. Сейчас вопрос в том, стоит ли пролонгировать беременность на фоне стационарного лечения или прервать по жизненным показаниям.
Илья сидел, закрыв лицо руками и, казалось, не слышал того, что происходило вокруг него. Однако при последних словах Антона он внезапно сорвался с места и с исказившимся лицом крикнул:
– Нет! Никакого вопроса не стоит! Прервать беременность и немедленно! Я не хочу этого ребенка, я уже ненавижу его, понимаете? Я отец и я имею право! Не надо! Что вы ей сейчас сказали? – с неприязнью обратился он к Айвазян.
Та поглядела на него с внимательным сочувствием и покачала головой.
– Не кричи, мальчик, не надо кричать. Мы сделаем все, что надо, почему ты нам так не веришь? Антон Максимович, накапайте ему успокаивающего, и побольше. Пусть полежит на диванчике.
Антон достал из шкафчика стакан и лекарство и начал отсчитывать капли.
– Не надо мне никакого успокаивающего, – возразил Илья, но все же выпил жидкость, которую Муромцев чуть ли не насильно влил ему в рот.
– Лошадиную дозу в тебя влил, – удовлетворенно подмигнул Антон, ставя стакан на столик, – а то всем мешаешь. Посиди тихо, без тебя разберемся.
– Волноваться не надо, все твое волнение передается жене, – говорила Сирануш Яковлевна, удобно располагая свое полное тело в кресле, – ребенка ругать не надо, зачем так? Нехорошо.
Секретарша Антона, улыбаясь, внесла кофе и поставила перед гостями. Альбина нервно вскинула голову и, не дотрагиваясь до своей чашки, сказала:
– Простите, у меня очень мало времени, вы не могли бы сказать мне, какой у вас прогноз, и что вы собираетесь делать?
– Я жду, – невозмутимо ответила Айвазян и спокойно отхлебнула кофе, – сейчас я сделала несколько назначений, посмотрим изменения ЭКГ, а потом будем решать. Кстати, вы были правы, Антон Максимович, – она хитро прищурила глаза и повернула голову к Муромцеву, – ей был назначен коргликон через пять часов после приема дигоксина.
Антон
