син-хра… хранизированной коробкой передач, с подвесными педалями. Наши механики замки туда врезали, дверцы уплотнили, – прапорщик издал причмокивающий звук. – Покрышки, мотор – все экстра-люкс! И то, что в кузове, тоже точно по списку.
– Сколько ты хочешь? – глухо осведомился гость.
– Еще десять, – прапорщик на секунду опустил глаза. – Это чтобы штрафы, значит, и все такое…
– Стало быть, двадцать пять – аванс, пятнадцать ты получил только что, и еще десять?
– Этот начштаба… – Начал было Дудашкин и смолк. Собравшись с духом, все-таки договорил: – Меньше никак не выходит. Одних надо подмазать, другим презент преподнести. А тут полное новье, я ж толкую…
В помещении повисло тягостное молчание. Нарушил его обладатель землистого неприятного лица.
– Не плати этой шкуре.
Говорил он нечленораздельно, с пугающим сипом.
– А это уж как хотите, – прапорщик издал нервный смешок. – Машина заправлена, ключи здесь, – он похлопал себя по нагрудному карману. – Хоть сейчас можно баб катать.
– Ладно… Пять тысяч добавлю.
Четвертая пачка легла на стол. Прапорщик разомкнул губы, чтобы сказать «нет», но вместо этого согласно кивнул. Черт его знает, как это вышло. Оттого-то и не любил он пьяных сделок.
– Итак, где машина?
Дудашкин неловким движением придвинул деньги к себе. Жирная рука с третьей или четвертой попытки выцепила из кармана связку звонко колыхнувшихся ключей, уронила на скатерть.
– На стоянке перед Домом профсоюзов. Это тот, что с белыми колоннами и завитушками.
– Они все с белыми колоннами. Какой у нее номер?
– Да узнаешь. Много их, что ли, – с брезентовым верхом? Да и номер все равно липовый. – Прапорщик фыркнул, но тут же замахал руками. – Только с этим сами потом разбирайтесь, ваши дела – ваши заботы. На переднем стекле техник-дурила малиновую нашлепку с Микки-Маусом приклеил. По ней и определишь.
– Ясно, – человек напротив него нервно потеребил кончик носа. Поднявшись, гибко перегнулся через стол, накрыл ладонью увязанные тесьмой пачки.
– Эй, ребятки! Вы чего?! – в судорожном порыве прапорщик потянулся к деньгам. Видимо, покупатель только того и ждал. Свободной рукой он без замаха коротко и сильно ударил военного. Стены, потолок, штабеля ящиков пестрым вихрем пронеслись перед глазами падающего Дудашкина. Хрипло ругаясь, он попробовал подняться, но рядом уже стоял землистолицый. Прапорщик даже не успел прикрыться. Удары градом обрушились на него, погасив сознание, опрокинув на пол.
– Хватит! – человек, рассовывающий по карманам деньги, кивнул на лежащего. – Усади его за стол, Колюнь. И морду оботри. Пусть думают, что спит. А завтра он сам не вспомнит, что произошло.
– Г-гадина, – заикаясь, произнес напарник. Потирая разбитые костяшки о собственные брюки, сумрачно спросил: – К-кому УАЗ-то? Алоису?
– Зачем?
