галеоне осталась небольшая команда для управления парусами – все паруса ставить не собирались, тем более что дул Юго, до Котторской бухты надо было идти галсами. Направление Лера могла задать, а вот распоряжаться палубной командой для неё было трудной, вернее, непосильной задачей, все-таки у галеона больше парусов, чем у ботика, и управлять ими сложнее. Это взял на себя Влахо, такой же большой (ну, почти) и чернобородый, как Жданко. Когда направление было задано, он предложил Лере:
– Отдохнули бы вы, капитан, вижу, как устали. Пока мы сами справимся, а если будет надо, я вас позову.
В капитанскую каюту спускаться не надо было, она была в кормовой надстройке. Там Леру ждали три девушки, одна высокая в красивом, но очень мятом платье и две ростом поменьше Леры, жёлтокожие, с чёрными узкими глазами, одетые (на это Лера и раньше обратила внимание) в просторные штаны и рубашки светло-синего цвета. В каюте уже было прибрано, а может, пираты сюда не добрались и не устроили обычный погром. Не успели, слишком быстро развивались события. Все три девушки выжидательно смотрели на Леру, жёлтолицые с любопытством, а белокожая со страхом, она и спросила на итальянском:
– Что со мной теперь будет? Я ваша пленница?
– Моя гостья, – вздохнула Лера и попросила: – Расскажите о себе, как вы попали на этот корабль?
Жёлтолицые девушки не поняли, но промолчали, а белокожая девушка начала говорить:
– Я Франческа Паолини, мой отец – известный врачеватель, мы плыли в Испанию по приглашению герцога Альвы. Я не знаю, с какой целью, отец этого не говорил, возможно, герцог хотел какого-то лечения, а может, намеревался сделать отца придворным лекарем. Я сирота, моя мать умерла, когда мне было два года. А я, сколько себя помню, всегда была с отцом, сначала просто вертелась около него, а потом помогала, он меня всему учил. У меня в Венеции уже была личная практика, довольно неплохая. Вы не подумайте, я не хвастаюсь, я хорошая лекарка! Я могу за себя заплатить выкуп, если не хватит того, что я имею, то я заработаю и отдам долг!
– А вот этого говорить никому не надо, – произнесла Лера, сняла свой уже изрядно потрёпанный колет и расстегнула рубашку, показав специальный пояс, в котором были деньги. Увидев замешательство лекарки, спросила: – Такой?
Девушка закивала, потом шёпотом сказала, что такой же, может, немного толще. Лера покачала головой и ещё раз предупредила Франческу, чтоб она никому свой пояс не показывала, добавив – хорошо, что она его догадалась надеть. Лекарка заплакал и сквозь слёзы рассказала, что это пояс отца, и когда он услышал шум, то снял его и заставил её надеть, а потом пришёл тот чёрнобородый и зарубил отца! Девушка, уже не сдерживаясь, зарыдала. Лера сказала, что здесь все чёрнобородые, те, у кого борода есть, а те, у кого борода уже белая, в море не ходят. Но лекарка не слушала, она продолжала рыдать. Лера вздохнула и обратилась к жёлтолицым девушкам, пытаясь выяснить – кто они. Те на ломаном испанском ответили, что они Винь Сунь и Линь Сунь, дочери Сунь Ши Хуа, великого учёного и выдающегося мастера (Лера не стала уточнять, в чём же он
