блеснул.
– Ох, парень, спрячь от греха, забьют тебя, если увидят, – раздался поблизости чей-то сиплый шепот.
Он даже не обернулся. Рассудок Глеба помутился от горя. Безвольное тело, валяющееся в пыли, скрюченные пальцы, судорожно сжавшие горсть гравия в предсмертном усилии, – это было невыносимо.
– Настя, держись! Только держись!
– Она умерла. Ты ничего не сделаешь.
– Отвали! – огрызнулся Глеб, отстегивая наплечник.
Второй шунт глянцевито изогнулся, заставив незнакомого мужика, пытавшегося давать советы, в страхе отшатнуться.
Вокруг опасливо собирались выжившие, но Глеб ни на кого не обращал внимания.
Аспирианское устройство впилось в запястье девушки, соединив два организма. Опыта в запредельных способах реанимации и врачевания у Глеба не было, оставалось полагаться лишь на автоматику.
Несколько секунд ничего не происходило. Затем Глеб почувствовал, как резко теряет силы. У него закружилась голова, сознание «поплыло», мышцы ослабели, зато тело Насти вдруг конвульсивно выгнулось и снова обмякло, но щеки уже слегка порозовели, а из груди вырвался слабый вздох.
– Ожила!
Глеба мутило. Шунт высасывал его жизнь. Ничего, справлюсь… Как-нибудь справлюсь.
Веки Насти дрогнули. Взгляд был мутным, она едва ли понимала, что происходит.
Плотно окружившая их толпа невольно попятилась. Люди реагировали по-разному. Кто-то молчал, кто-то подобрал и сжал в побелевших пальцах подвернувшийся под руку камень, другие перешептывались:
– Он нелюдь…
– Ага, рассказывали про таких… – подхватил щупленький мужичонка. – Жизнь высасывают из скота, а бывает и людей губят.
– Думалось, все они сгинули давно.
– Да это же тиберианец, по одежонке разве не видишь?
– Нелюдь он. Вурдалак из леса!..
– Заткнись пока… Ща всем миром решим, что с ним делать…
Настя уже немного пришла в себя, по крайней мере она узнала Глеба и смогла понять происходящее.
Глаза девушки расширились от ужаса, когда она попыталась приподнять руку и увидела тускло отблескивающую металлическими чешуйками змею, впившуюся в ее вены.
– Не бойся. Уже все. Сейчас, – Глеб осторожно выдернул наконечник шунта из запястья девушки, бережно зажал ранку чистой тряпицей. – Я успел… Ты выживешь, – шептал он, а Настя вдруг инстинктивно начала отползать, взвизгнув:
– Не прикасайся ко мне!.. Да помогите же кто-нибудь!..
– Настя, это же я, Глеб!
– Не трогай меня!
Его грубо схватили за плечо. Перепуганные люди смотрели на Глеба с ужасом, но пока не решались напасть.
– Слышь, парень, шел бы ты своей дорогой. Видишь, девчонка тебе не рада.
– Не твое дело!
– Нет, наше!
– Да я ей жизнь вернул! – обида
