Она открылась сюжетом о победителях прошлых лет: тщательно подобранная нарезка кадров демонстрировала гордых представителей третьего сословия, поднявшихся к роскошной жизни в Ледоме вследствие победы на Восхождении, – вот они выбирают изящную мебель для своих новехоньких маноров, вот примеряют роскошные одежды из тканей ручной выделки, обедают за тяжелыми столами, уставленными изысканными мясными блюдами, сырами и десертами, загорают под фальшивым сол-светом, лучащимся с теленеба Ледома.
В Ледоме никогда не бывало дождей. Не то что здесь, где у простых людей нет никакой защиты от ужасного климата Латерры. В Ледоме светло и ярко все 408 дней в году.
Нарезка кадров закончилась, и появилась знакомая заставка ежегодной церемонии Восхождения: две руки, простирающиеся к трем Солнцам Латерры. Музыка стала тише, и властный мужской голос отчетливо выговорил девиз, который с рождения вбивали в мозги третьему сословию:
«Честный труд за честный шанс!»
Толпа восторженно взревела, прикипев взглядами к «пленкам». Лица людей светились надеждой. Как все они этого ждали: шанса выбраться из трущоб, сменить жалкое прозябание на полноценную жизнь!
А голос за кадром заговорил снова:
«Чья-то жизнь вот-вот переменится. Кто-то честно трудился за честный шанс, и этот шанс готов ему выпасть. Прямо сейчас начнется чье-то Восхождение во второе сословие».
Толпа возликовала еще громче. В этот момент люди, собравшиеся на рыночной площади, едва ли замечали холод. Их согревала надежда.
«Этого человека, как и тех, кто взошел до него, – продолжал голос, – примет новый манор Ледома, где круглый год светят Солнца. И всего через несколько дней счастливый победитель будет иметь честь встретиться с нашими возлюбленными патриархом и матроной в Большом дворце Парессов, на банкете по случаю Восхождения!»
Изображение на «пленках» сменилось, и по толпе на Зыбуне вновь прошла возбужденная рябь. Наступила минута, которой они ждали целый год. Вот оно, сейчас объявят имя счастливца.
На экране завертелась круговерть лиц. Здесь были представители третьего сословия всей Латерры: те, кто не забывал каждый день отмечаться на «пленке», вовремя выходил на работу, отбывал там положенное время и выполнял все прочие требования Министерства. Музыкальная волна взмыла, вращение лиц ускорилось и вдруг стало замедляться. Скоро картинка на экране замрет – и все увидят нового победителя.
Марцелл вглядывался в замолкшую толпу. Все окаменели, уставившись себе на руки, завороженные мыслью, что, может быть, на этот раз, в этом году, судьба улыбнется им.
И, вглядываясь в эти полные надежд лица, Марцелл невольно искал среди них мальчишку – того, кто так легко одурачил его в морге. Марцеллу до сих пор не верилось, что так вышло. У него еще ни разу в жизни ничего не воровали. Никому и в голову не могло прийти покуситься на имущество такого человека, третье сословие обходило его стороной. Эта
