на девушку; одной рукой он крепко зажал ей рот, другой схватил за талию и потащил в находившиеся рядом густые заросли какого-то высоченного кустарника. Второй, здоровенный толстяк, попытался сходу оглушить паренька своим огромным кулаком. У него были бы неплохие шансы на успех, но, на его беду, этим невзрачным пареньком оказался не кто иной, как наш Мясник. Непринужденно уклонившись от удара, он схватил руку нападавшего за запястье своей левой рукой, а правой взялся за его локтевой сустав и сделал простенький бросок, который в греко-римской борьбе называется «вертушкой». Чтобы не причинить травмы сопернику по ковру, браться надо не за локоть, а выше – за самое предплечье под мышкой. Но в данном случае, учитывая крайне неспортивное поведение противника, не было смысла думать о каких-то спортивных правилах.
Страшный хруст вывернутого сустава и дикий крик очумевшего от боли и неожиданности толстяка разбудил мирную сентябрьскую тишину студгородка. Несколько мгновений спустя второй из нападавших уже головой вперед летел в неработающий фонтан, в котором давно не было воды. И это еще была не самая плохая новость для человека со сломанной челюстью и отбитыми детородными органами.
Не знаю, как сейчас, но во времена моей юности считалось просто немыслимым нападать на парня, если он шел с девушкой. Оба они обладали дипломатическим иммунитетом. Даже на бандитской Первомайке на такие нападения было наложено табу. Тот, кто рисковал все же нарушить это непрописанное в уголовном кодексе правило чести, очень сильно портил себе репутацию, а иногда даже и здоровье.
Покончив разбираться с негодяями, Мясник взял под руку свою девушку и тут же поспешил с ней дальше. И у него была очень веская причина, чтобы поторопиться. Незадолго до этих событий его подруга вся в слезах прибежала к нему в общежитие и попросила о помощи. Она жила вместе с родителями и своей младшей сестрой, которой было, если не ошибаюсь, лет пятнадцать. Днем у сестры начались сильные боли в нижней части живота, ставшие вскоре просто невыносимыми. Вызвали скорую, но приехавшая женщина врач после осмотра больной сказала, что это какие-то обычные женские боли, часто бывающие у девочек такого возраста, и что к утру они полностью пройдут сами собой. Врач поставила обезболивающий и уехала. Но после окончания действия укола боли возобновились с прежней силой. На повторный вызов скорую высылать наотрез отказались. Сестре становилось все хуже и хуже. Родители места себе не находили. Мрачно выслушав эту историю, Мясник как был в домашних тапочках и трико поспешил в их квартиру. У него сразу закралось подозрение, что это аппендицит. Дед в свое время рассказывал ему о таких случаях, когда даже опытные врачи могли ошибиться с правильным диагнозом в подобной ситуации, поскольку аппендицит очень коварен…
Когда, наконец, они пришли, Мясник кинулся осматривать несчастную девушку, которая непрерывно стонала. Он ощупал ее живот и, подняв мигом побледневшее лицо, сказал:
– Как я и думал, сильно запущенный аппендицит. Вот-вот лопнет.
