с проклятиями выхватил меч. Оруженосец с криком бросился навстречу:
– Благородный рыцарь, в этом нет необходимости! У нас здесь запас копий именно на такие случаи…
– Пусть ублюдок защищается от меча, – прорычал Томас. – У меня нет ни времени, ни желания поединствовать по всем правилам.
Рыцарь на той стороне едва успел выхватить меч, как Томас налетел, словно ревущая буря. Щит рыцаря задрожал от ударов и быстро раскололся, пышный плюмаж срублен, копыта тут же втоптали его в грязь, блестящие доспехи начали покрываться вмятинами, панцирь раскололся, из щели потекла алая струйка.
Рыцарь пытался перейти в контратаку, но если таранный удар копьем выучил на турнирах, то владение мечом в боевых условиях – нет, попытки поразить Томаса привели к тому, что дважды задел панцирь, в то время как его собственные доспехи покрылись глубокими зарубками, словно колода, на которой мясники неделю рубили свиные туши.
Наконец он зашатался и начал опускать меч, и, хотя поединок уже выигран, Томас с такой силой ударил мечом плашмя по шлему, что рыцарь мешком свалился под копыта своего коня. Нога запуталась в стремени, конь попытался волочить упавшего, но Олег перехватил поводья.
– Стоп-стоп, милый!.. Ты теперь наш, побереги себя.
Оруженосец со слугой подбежали к упавшему, на Томаса поглядывали со страхом, незнакомый рыцарь выглядит грозным и нетерпеливым. Томас бросил Олегу повелительно:
– Взгляни, что у них за копья. Если есть подходящее, возьми для меня.
– Остальные поломать? – спросил Олег.
Томас чуть было не кивнул, настолько голос Олега был обманчив, но спохватился и помотал головой.
– Рыцарь должен драться, иначе зачем он?
– Да, конечно, – поддакнул Олег. – Драться надо.
Тон был обманчив, Томас спросил с подозрением:
– Ты о чем?
– Да так, – ответил Олег уклончиво.
– Снова о Высоком?
– О нем, – вздохнул Олег. – Вон звери между собой не дерутся, потому и не придумали ни дубины, ни копья, ни лука, не научились ковать железо, сеять рожь, строить корабли… Все от драчливости, все от драчливости! Страшно и подумать, что мы такое.
Он ушел шарить в шатре и за шатром, Томас дождался, пока рыцарь пришел в себя, с высоты седла осведомился с надлежащей надменной учтивостью:
– Как вы себя чувствуете, сэр?
Рыцарь ответил стонущим голосом:
– У вас не рука, а молот…
– Рад, что вы оценили, – сказал Томас. – Надеюсь, у вас нет переломов или серьезных ушибов.
– Я тоже надеюсь, – ответил рыцарь. – Побывать между молотом и наковальней и отделаться легко – это везенье. Я готов выслушать ваш наказ, сэр…
– Томас, – напомнил Томас. – Томас Мальтон из Гисленда.
– Что вы изволите наложить на меня, сэр Томас? – почтительно спросил рыцарь. – Как проигравший
