я выкидывала его из кровати, и он делал такую морду, что я чувствовала себя виноватой. Они всегда хотят одного. Да и все мы всегда хотим одного. Посмотри на меня, посмотри на меня, люби меня, люби меня. – Она негромко рассмеялась. – Серафина! Серафина! – позвала она в окно. Но кошка даже головы не подняла.
– А что с ним случилось?
– С кем?
– С вашим котом.
Она задумалась.
– В один прекрасный день он исчез. Наверное, он был бродячий.
– Дикий кот? Так он не был домашним?
– Домашним? Ну да, наверное, был. Но он мог уйти, когда ему заблагорассудится.
– Вы, должно быть, очень по нему скучали, – посочувствовала я.
Кара отвернулась от окна и громко произнесла:
– А теперь, Фрэнсис, я хочу, чтобы вы все нам рассказали.
– Все?
Я слишком быстро повернула голову, и комната поплыла у меня перед глазами. Отхлебнув еще мартини, который теперь казался мне очень вкусным, я подумала о том, что лучше бы пить помедленнее и что интересно, когда же они начнут готовить обед, но со следующим глотком это перестало казаться важным.
– Про вас, – пояснила она. – Чем вы любите заниматься, кто ваши родители, где вы живете. Рассказывайте все.
– Вы ведь жили в Лондоне? – вставил Питер из кухонного уголка.
Оба смотрели на меня, ожидая ответа.
– Да, – сказала я. – С матерью. Она… она скончалась в прошлом месяце. – Я прикоснулась к медальону, висящему на шее, и материнский бюстгальтер впился мне в кожу.
– Мне очень жаль, – отозвался Питер. Его руки поднялись и опустились.
– Я какое-то время за ней ухаживала.
– Вам, наверное, было очень тяжело, – заметила Кара.
– А ваш отец? – спросил Питер.
Кто-нибудь когда-нибудь так интересовался моей жизнью?
– Он ушел от нее… от нас. Когда мне было десять лет. Ушел к другой. Мы не поддерживали связь. Я вообще его с тех пор не видела.
Я когда-нибудь кому-нибудь столько рассказывала о себе?
– Ох, Фрэнсис, – проговорила Кара, беря меня за руку выше запястья. – Наверное, это было ужасно. Я знаю, что такое потерять обоих родителей.
В глазах у меня все стало расплываться – может, от спиртного, а может, от их сочувствия.
– Не надо нам было спрашивать, – произнесла она, хотя все вопросы задавал только Питер. Она сжала мою руку. – Извините.
– Ваши тоже скончались? – спросила я у нее.
Пожав плечами, она ответила:
– У Питера еще живы, прячутся где-то в Девоне или в Дорсете. – Она зашептала, словно делясь секретом: – По-моему, он их стесняется – или у них щеки чересчур румяные, или они слишком похожи на своих собак.
Я уставилась на нее в недоумении, но тут она рассмеялась, и я поняла, что это была шутка.
Снова присоединившийся к нам Питер проговорил:
– Должен
