Лестер оказался другим. Он никогда не торопил события, не строил из себя папашу. Прекрасно осознавал, что он нам не отец. И все же стал им, заменив родного папу. Мой брат его сразу полюбил. В отличие от мамы я тогда не понимала, насколько он нуждается в отце. Лестер усыновил нас вскоре после свадьбы. Ричард почти сразу же начал звать его папой, а я долго не могла. Когда мне исполнилось шестнадцать, наконец решилась. Это оказалось совсем просто. Так Лестер стал для нас настоящим отцом.
Я все же приехала к родителям, несмотря на усталость, – они давно меня не видели и, конечно, беспокоились.
После ужина я вызвалась убрать со стола.
– Марк сегодня ночует дома? – как бы между прочим спросила мама.
Она прекрасно знала, что нет. Просто ей хотелось завести о нем разговор, узнать, как у него дела.
– Нет, утром вернется.
– Бедняга. Наверное, так устает после ночных рейсов.
Я пожала плечами.
– Он уже привык.
Мама счистила с тарелок остатки еды в измельчитель для пищевых отходов и включила его.
– Я купила ему на Рождество массажер для спины, – сказала она, перекрикивая гудение измельчителя, – с длинной ручкой, чтобы доставать до поясницы. – Она закинула за плечо руку с зажатой кухонной лопаткой, показывая, как именно это делается. – Как думаешь, ему понравится?
Я положила тарелки в посудомоечную машину.
– Очень.
Совершенно бесполезно объяснять, что нам не нужно ничего дарить. Так было бы проще. Несмотря на то, что случилось, мама продолжала относиться к Марку как к сыну и не соглашалась оставлять его без подарка на Рождество. Он понравился ей с самой первой встречи, когда мы приехали к нам домой из колледжа на День благодарения.
Мама не высказывала своего мнения о мальчиках, с которыми я встречалась до Марка, однако умела дать понять, если кто-то из них ей не нравился.
Один мой парень как-то развалился на диване и хрустел кукурузными хлопьями, которые утащил с кухни.
– Он что, мультики смотрит? – спросила меня мама, заглядывая в гостиную.
– Ну да. – Мне не хотелось продолжать этот неприятный разговор.
– Не знала, что в восемнадцать лет молодые люди интересуются мультфильмами.
В другой раз, когда у нас гостил очередной мой приятель, мама заметила:
– Уже половина девятого. Я бы поставила блинчики, но не знаю, сколько он еще будет спать.
Когда в пятнадцать минут десятого парень наконец вошел в кухню, лохматый, в замызганной футболке и семейных трусах, я увидела выражение маминого лица. И очень понадеялась, что она ничего не скажет. Мама промолчала.
«Целеустремленность никому не вредит, – не уставала она мне твердить. – А бездельники ни к чему не стремятся».
В те времена, когда я бегала на свидания, это было мамино излюбленное словечко – «бездельник».
«Только не выходи замуж за бездельника», –
