не мог их достать.
Когда сын подрос, он нередко приводил домой приятелей. Мы с Марком предпочитали, чтобы Шон и его друзья общались под нашим присмотром, а не в гостях у кого-нибудь, чьих родителей мы совсем не знали. Как и все подростки, ребята были шумными и озорными. Однажды они носились по кабинету, и Шон налетел на книжную полку. Прадедушкины часы свалились на пол, а Шон упал сверху, всмятку раздавив их коленом. Я еле сдерживала слезы. Как можно быть таким неосторожным, с таким пренебрежением относиться к старине?
– Мама, прости, – извинился Шон. – Я куплю тебе другие.
– Не говори глупостей, Шон! – оборвала я его на глазах у приятелей. – Невозможно заменить семейную реликвию. Нельзя купить воспоминания.
Я собрала осколки часов и обернулась через плечо.
– Твоим друзьям пора домой. И мы не будем приглашать их в гости по крайней мере месяц.
Сейчас я понимаю, что перегнула палку, однако в тот момент я была слишком расстроена и сердита, чтобы сдержать гнев. Еще долго я хранила в коробочке разбитые часы, надеясь, что опытный мастер сумеет их починить, но мои опасения подтвердились: часы ремонту не подлежали. В конце концов пришлось их выбросить. Шон вновь пообещал подарить мне другие.
– Не нужно, – махнула я рукой, целуя его. – Подумаешь, часы.
Прошли годы. Шон со своей девушкой собирался на выпускной бал. Мы с Марком фотографировали их на заднем дворе. Сын так красиво смотрелся в смокинге, и ей необыкновенно шло мерцающее платье цвета морской волны. Мы проводили их к машине. Шон распахнул перед девушкой дверцу, затем подошел к нам и обнял меня. «Всегда», – прошептал он, и на моих глазах выступили слезы.
Теперь кажется, что все это происходило очень давно. Мы были молодыми и счастливыми и жили в ярком и радостном мире. Но жизнь идет, обстоятельства меняются, и счастье уходит, как бы мы ни старались его удержать.
Я вымыла последнюю сковородку и отправила ее на сушилку.
– Спасибо за ужин, мам. Мне пора.
Мама взяла сковородку, вытерла ее и сунула в шкафчик под плитой.
– На ферме Лонгворт готовится праздничное представление. А еще будут рождественские гимны, угощения и даже катание на санях.
– Кажется, я что-то об этом читала, – кивнула я, натягивая куртку.
– Мы с Лестером собираемся туда пойти. Хотите с нами?
– Может, у меня и получится. Но насчет Марка не уверена.
Мама принялась выкручивать мокрое полотенце.
– Было бы неплохо, если бы вы пришли вдвоем, – подал голос папа.
Я промолчала. Не хотелось снова заводить этот разговор. Я потянулась за сумочкой.
– Патти, вы бы обратились к семейному психологу, – посоветовала мама.
Я жестом остановила ее:
– Мы уже пробовали. Они ничем не могут помочь.
Я открыла входную дверь.
– Патти,
