сменится другим. Некоторые вслед за Гегелем думают, что разум и согласие на нашей планете возрастают. Другие, напротив, по Платону пророчат, что нас ожидает борьба всех против всех. Сторонники техногенной цивилизации считают, что человек сможет организовать под себя земную природу. Но «зеленые» и антиглобалисты думают иначе – природа накажет зазнавшегося человека ураганами, цунами, эпидемиями. Как верно заметил Г. Померанц, хотя «Новое время кончилось и начался поворот неизвестно куда, эпоха дрейфа, потери и обновления ориентиров», тем не менее, «все попытки увековечить современное состояние мира, нынешний стиль восприятия жизни необоснованы»; «история культуры – это история обуздания новых стихий»[65]. Вопрос, удастся ли обуздать на этот раз?
В ситуации неопределенности и сложности реальности ясно и непротиворечиво помыслить будущее становится невозможным и, следовательно, затруднительно сравнивать и взвешивать разные возможные траектории собственной жизни. Могут ли в таких условиях кристаллизоваться наши экзистенции, возможен ли экзистенциальный выбор? Можно ли выйти даже на более простые решения, например, выработать отношение к событиям современности? Рассмотрю в связи с этим вопросом, еще одну ситуацию – проблему выработки отношения к социальной справедливости в рамках политического дискурса.
Можно выделить две противостоящие концепции социальной справедливости. Одну можно условно назвать марксистской, а другую – конформистской. Маркс, следуя за социалистами, утверждает в «Капитале», что в капиталистическом обществе царит социальная несправедливость, поскольку капиталисты крадут у рабочих значительную часть создаваемой ими прибавочной стоимости. Хотя ради справедливости стоит отметить, что начало этого дискурса положил Платон. В «Законах» он с горечью замечает: «теперь нам предстоит сражаться с двумя противниками: бедностью и богатством. Богатство развратило душу человека роскошью, бедность их вскормила страданием и довела до бесстыдства»[66].
Маркс тоже порицает огромное богатство одних и сопутствующее ему обнищание других. Источником и того и другого он, вслед за социалистами, считал капитализм, частную собственность и кражу части чужого труда, формально принадлежащего капиталисту, но по праву справедливости – только рабочему[67].
Когда жил Маркс! – но созданный им политический дискурс жив и процветает. Вот известный журналист, писатель и комментатор «Эхо Москвы» Юлия Латынина, которую я, кстати, очень уважаю за политическую смелость, мышление и бескомпромиссность. В своих передачах на «Эхе» Латынина постоянно говорит о некомпетентности, корыстности и неэффективности нашей власти и управления. А одно из выступлений Латыниной было прямо посвящено социальной несправедливости. Приведу его окончание.
«Посмотрите, что у нас получается? 5–6 миллионов человек с корочками или с погонами. Вместе с членами их семей
Померанц Г. С. Постмодернизм // Новая философская энциклопедия. В 4 т. М., 2001. Т. 3. С. 298.
Платон. Законы. Соч. в 4-х т. Т. 4. М., 1994. С. 381.
Любопытно, что доказать в «Капитале» кражу капиталистом части прибавочного продукта так и не удалось. Действительно, анализируя механизм образования прибавочной стоимости и структуру рабочего дня, Маркс как честный ученый (здесь перед ним надо снять шляпу) вынужден был признать, что и капиталист прав и рабочий. Вот это замечательный фрагмент. «Мы видим, что если не считать весьма растяжимых границ рабочего дня, то природа товарного обмена сама не устанавливает никаких границ для рабочего дня, а следовательно и для прибавочного труда. Капиталист осуществляет свое право покупателя, когда стремится по возможности удлинить рабочий день и, если возможно, сделать два рабочих дня из одного. С другой стороны, специфическая природа продаваемого товара (труда рабочего. –
