накрыл светильник колпаком. Последние донесения говорили о разборе баррикад и о волне репрессий против наиболее фанатичных сподвижников Владыки Битв. Существовал шанс, что если матриархисты, а особенно жрецы Великой Матери, все хорошо разыграют, то им удастся занять доминирующее положение среди религий Понкее-Лаа. Нора уже начала даже потихоньку поддерживать тамошних иерархов.
Старая пословица гласила: где храмы Госпожи – там Меекхан.
Все, казалось, складывается просто превосходно, вот только никто так и не узнал, что на самом деле произошло в этом проклятущем портовом городе. А незнание – для Гентрелла особенно – было как свербящее место под лопаткой, куда сложно дотянуться и почесать. И приводило его в неистовство.
Эти мысли кружили в его голове, пока слуга довел его до зеленой двери, вежливо поклонился и без слова, даже не моргнув, удалился. Сукин сын.
Парадный зал согласно названию подавлял своим размером – хотя отнюдь не внутренним обустройством. Были тут лишь один стол с несколькими стульями вокруг и два небольших шкафчика, подпирающие стены: вот и вся обстановка; однако же, принимая во внимание то, что лежало нынче на полу, этому никто не должен был удивляться. Вообще же зал представлял собой просто большую комнату с рядом окон на одной стене и несколькими картинами военной тематики на остальных. Битва под Гонвером, оборона брода на Йиис, генерал геп-Хевос, поднимающий на дыбы коня и указывающий мечом на щель в рядах Черного Легиона Реагвира. Генно Ласкольник, ведущий решительную атаку в последний день Битвы за Меекхан. Крыса даже считал, что кто-то из врагов генерала подкупил художника, потому что на картине лицо Ласкольника было таким, словно он страдал от тяжелого запора.
Однако нынче большее значение, чем картины с героями Империи, имел человек, сидящий на стуле напротив двери. Среднего роста, седоватый, в простой одежде, какую мог бы надеть странствующий купец или местечковый писарь. Серые штаны, желтая рубаха, зеленая жилетка. Креган-бер-Арленс, Император Меекхана, Владыка Тысячи Путей, Властелин Кремневой Короны, Победитель Восточного Нашествия – и так далее – любил подчеркивать, что церемониал и этикет – это всего лишь орудия, а не самоцель. А когда нужно, как он говорил, «браться за работу», следует ограничивать этикет до необходимого минимума. Как нынче.
– Ваше величество. – Гентрелл-кан-Овар низко поклонился, при случае внимательно поглядев на то, что лежало на полу.
– Крыса. – Улыбку императора сопровождал жест, приказавший шпиону выпрямиться. – Как дорога?
– Лучше некуда, ваше величество.
– Я и вижу. Как колено?
Со времени происшествия в замке Лотис, когда Третья Крыса столкнулся с одетой в белое яростью, правое колено Гентрелла порой начинало себя вести как часть тела, принадлежащая кому-то другому. Хотя лекари Норы хорошо с ним поработали, оно хрустело, скрипело, а после длительного усилия начинало пульсировать мерзкой, тяжелой болью.
