style="font-size:15px;"> Но Илья старался слушать царицу и из вежливости не показывал, что смертельно хочет спать. А Самсун все рассказывала и рассказывала историю их народа. О великой империи амазонок, не покоренной ни одним завоевателем. О том, как много лет назад жена одного из правителей древних скифов собрала женщин и заявила мужу-повелителю, что они не хотят больше кочевать вместе со скотом, что они хотят жить в домах и мирно растить детей. А уж потом, когда дети вырастут, они готовы отправить их к отцам, если это будут мальчики, или оставить в селении, если это будут девочки.
Суровый царь скифов посмеялся, но согласился. Он был уверен, что через год непокорные сами прискачут к своим мужьям и будут молить их простить и пустить в свой шатер. Но прошли века, женщины научились не только жить без мужчин, они научились самостоятельно вести хозяйство, научились даже обороняться от врагов. Ведь они все же были скифскими женщинами!
– А мужчин мы никогда не ели и не били тех, кого приводили к себе для брачных утех и рождения детей, – смеясь, закончила царица. – Это придумали озлобленные враги, которым мы не покорились. И завистники, которые понимали, что мы построили государство лучше и справедливее, чем у наших мужчин.
– Сон совсем сморил Илью, – подсказала Златыгорка. – Мы должны отпустить нашего гостя почивать. Завтра мы продолжим наш рассказ. Даже такому воину, как Илья Муромец, нужен отдых.
– Я бы хотел, царицы, – Илья вежливо склонил голову и приподнял серебряный кубок с вином, – чтобы вы поскорее отпустили меня в обратный путь. Я никогда не забуду вашего гостеприимства, но путь моей судьбы зовет меня.
– Путь твоей судьбы, Илья Муромец, – царица встала со своего ложа и протянула руку в сторону гостя, – лежит через наши земли и через одно пророчество, которого мы не можем не выполнить. Завтра ты узнаешь все. Будь снисходителен к нам, русич. Я скоро умру, моя дочь займет мое место и будет править нашим народом. Но я не могу умереть, не выполнив до конца написанное в Книге судеб.
Илья с интересом наблюдал, как девушки стреляют из луков. Стреляли пешими, стреляли с коня, стреляли на прямой полет стрелы, стреляли навесом. Илья умел стрелять из лука с детства. Едва ли не самым искусным стрелком был он в Карачарове, на лету птицу бил. Но амазонки стреляли по-другому. Они не целились, выверяя глазом расстояние до цели, силу и направление ветра, не пытались почувствовать упругость тетивы, не ослабла ли. Они умели чувствовать все это разом. И стрела у них срывалась с тетивы в тот миг, когда они видели перед собой цель. Рука с луком еще продолжала движение, а стрела уже мчалась к цели.
Понравилось Илье и то, как девушки обращаются со своим излюбленным оружием – боевым топориком, который имел лезвие не с одной стороны, а с двух. Они называли это оружие сагарис. Амазонки ловко сражались сагарисами и против мечей, и против копий. Они точно метали их на большое расстояние.
– Что это за башни? – спросил Илья, когда они со Златыгоркой вышли на край пастбища, где паслись кони. – Сторожевые? Я видел их,
