преследует ее, по крайней мере, услышать. Создавалось впечатление, что он возник из воздуха.
– У всех хороших слуг есть свои секреты, – ответил мужчина, – которые лучше не раскрывать, чтобы не испортить иллюзию, столь дорогую хозяину и его гостям. – Прошу вас. – Он протянул ей руку в перчатке. – На улице холодно и темно, а в гостинице вас ждет теплая постель.
Это звучало резонно. Элизабет вдруг почувствовала себя глупо из-за того, что побежала прямо в лесные заросли в такой час. Она даже не могла вспомнить, зачем сделала это. Девушка шагнула к нему, но остановилась и огляделась. Почему так хочется доверять Сайласу? Она ведь совсем не знала его, и он собирался помочь Натаниэлю…
– Пожалуйста, мисс, – тихо сказал слуга. – Вам лучше пройти со мной. Ужасные твари бродят во мраке, пока мир людей спит. Я не хочу, чтобы они причинили вам вред.
Беспокойство и печаль превратили его черты в ангельские, почти рассеяв ее страхи. Никто, столь прекрасный, столь полный печали, не мог беспокоиться о ней более искренне, чем он. Элизабет шагнула вперед, словно загипнотизированная.
– Какие, например, ужасные твари? – прошептала она.
Безо всяких усилий Сайлас поднял ее на руки.
– Вам лучше не знать об этом, – пробормотал он так тихо, что она еле расслышала.
Элизабет бросила на него удивленный взгляд. Луна сияла серебряным светом над головой, черные ветви сплетались под ней, как ладони, сложенные в молитвенном жесте. Сайлас выглядел так, словно сам был соткан из лунного света. Он пронес ее между молчаливыми деревьями, обогнув канаву, и перешел через дорогу обратно.
Когда они добрались до двора гостиницы, мальчик уже вел лошадей Натаниэля к конюшне. Ближайшая к ним навострила уши и раздула ноздри. Пронзительное ржание разорвало ночь.
Чувство покоя сразу же покинуло Элизабет, словно тяжелое одеяло, сброшенное с тела в холодную ночь. У нее перехватило дыхание.
– Поставьте меня! – закричала она, вырываясь из рук Сайласа.
Что сейчас произошло? Она пыталась бежать, но как могла так испачкаться? Вряд ли удалось уйти далеко, прежде чем Сайлас поймал ее. В последнем воспоминании была дорога, а после этого… должно быть, она ударилась головой.
Натаниэль выпрыгнул из экипажа.
– Боже, она укусила меня! – потрясенно сказал он Сайласу. – Кажется, прокусила кожу.
Элизабет всей душой надеялась на это.
– Вот вам за то, что пьете сиротскую кровь! – закричала она.
Конюх остановился и уставился на него. Неожиданно Натаниэль рассмеялся.
– Так ты невыносимая задира, – заметил он. – Полагаю, это моя вина: решил, что ты не представляешь угрозы.
Он тряхнул рукой.
– Клянусь силами Потустороннего мира, это было больно! Мне повезет, если я ничем не заражусь. Сайлас? Убедись, что в ее комнате есть замок, да какой-нибудь покрепче.
