кабинет зашли: папа, бабушка и ребенок, которому через две недели исполнится шесть лет. Девочку толкали впереди себя родные, она дошла до стула, но отказалась сесть на него. В глазах плескался не просто страх, а ужас…
Основная жалоба была на то, что малышка не может контактировать с чужими взрослыми людьми.
– Недавно она проходила комиссию, и не ответила ни на один вопрос, замкнулась, – заявила бабушка.
Я стал разговаривать с девочкой, она напряженно молчала, крутила пуговицы и шнурки на одежде, и от напряжения у нее даже появилась дрожь в руках, а потом покраснело лицо. Я посадил рядом с собой бабушку, а девочка осталась в стороне с папой, причем она так и не села, а продолжала настороженно стоять. Я принялся расспрашивать бабушку, и мы в большей степени с ней общались жестикуляцией и мимикой, чтобы девочка не понимала.
Ситуация в семье следующая: мама девочки наркозависимая, и во время беременности этим ребенком проводила внутривенные инъекции наркотических средств. В семье, конечно, была своеобразная обстановка… С двухлетнего возраста стали замечать, что дочь плохо контактирует со взрослыми и с детьми старше, чем она. Семья распалась, отец ушел к своей матери (бабушке ребенка). Девочка осталась с мамой. Со слов бабушки, мать ребенка прекратила употреблять наркотики, повторно вышла замуж, и в семье есть маленький мальчик. Биологический отец ребенка и бабушка живут отдельно, но на выходные дни забирают девочку к себе.
Худенькая, светловолосая и голубоглазая, безобидная с виду девочка. Мне все-таки удалось наладить с ней некоторый контакт, однако периодически малышка принимала агрессивно-защитную позу: щурилась, и начинала клацать зубами, как это делают псы (в семье есть собачка, которая всех кусает). Ее взгляд периодически становился «как у волчонка»: исподлобья, с нахмуриванием бровей и оскалом.
Я попросил девочку нарисовать ее семью, предложив сесть на стул. Она же встала с противоположной стороны стола и стоя стала рисовать (рис. 31). На рисунке слева направо: кошка, которую девочка хотела иметь; сама девочка (обратите внимание, какой защитный купол-волосы она нарисовала вокруг себя в большей степени над головой); дальше нарисован ее брат от нового брака; потом бабушка, которая живет с ними; мама девочки; собака, которая живет в семье.
Рисунок 31
Посмотрите: на рисунке не отображен ни биологический отец, ни отчим, с которым она живет, ни бабушка, с которой она пришла на прием. Это, конечно, не моя пациентка, не хотелось бы мне давать негативных прогнозов. Здесь необходимо провести длительное, как минимум психотерапевтическое лечение, а правильнее было бы подключить психиатра. Я показал этот рисунок сразу после приема коллеге-хирургу, она вздрогнула и очень эмоционально отреагировала, хотя я ей не рассказывал о ситуации вокруг ребенка.
Однако получилось, что родные не повели девочку к психиатру, и мне пришлось ее лечить самому. Через шесть месяцев наблюдения и периодического лечения я снова попросил девочку нарисовать ее семью (рис. 32). Здесь есть все взрослые родственники,
