несколько таких моих «эскизов» (тоже выполненных шариковой ручкой): котенок, Дракоша, львенок, вороненок, мудрый змей.
А однажды на приеме 7-летний мальчик нарисовал меня:
Тема детских рисунков неисчерпаема, но когда-то надо окончить эту новеллу. Нужно любить детей и не обижать их, прислушиваться к их желаниям и мыслям, жить так, чтобы родителям потом не приходилось краснеть, глядя на рисунок своего ребенка.
Я очень признателен мамам, папам и самим детям, которые рисовали и дарили мне эти произведения.
Очень хрупкий мир
Dum spiro, spero. Пока дышу, надеюсь.
Мои первые воспоминания о больнице – это впечатления пятнадцатилетнего мальчика. В ту пору мне было необходимо удаление небных миндалин и аденоидов. Взрослый, старше всех, – ну просто самый крутой пациент, ведь мне скоро шестнадцать.
А когда сел в кресло и увидел перед собой стол с никелированными инструментами, сразу вспомнились сюжеты и сцены из книг и фильмов об инквизиции.
Я загрустил, сник и мысленно попрощался с родственниками.
Конечно, можно подкатить столик с инструментом уже после того, как пациент сядет в кресло. И, конечно, лучше бы поставить его сбоку – так, чтобы нельзя было видеть то, что на нем лежит. Но это ж все «мелочи»…
А, как ни странно, из таких вот мелочей складывается обыденная жизнь медицинских работников и ежедневная, полная новых впечатлений и новых ужасов, жизнь пациентов. Причем пациентом может оказаться каждый: даже и медицинский работник. Вечером после работы снимаешь белый халат, а утром приходится надевать больничную пижаму. Увы, профессия не защищает от болезней…
Хотя может помочь.
Я хочу поведать вам интересную историю, рассказанную мне знакомым медиком. Этот врач с более чем пятнадцатилетним стажем стал пациентом больницы. И все его впечатления как больного я расскажу вам так, как рассказал он мне. От первого лица.
Как же мне плохо… голова не моя, голова не со мной… руки… ноги… не слушаются. Все, пора взять в руки телефонную трубку и набрать две заветные цифры.
После нескольких протяжных гудков:
– «Скорая слушает».
– Здравствуйте! Я врач, у меня явления альтернирующего синдрома Валенберга-Захарченко[2], сильное системное головокружение… диагноз…
– Мужчина, я не поняла, а кто больной? И кто такой этот Ва… Вал… Валя Захарченко?
– Я сам и есть больной, все это со мной. У меня инсульт, мне нужна срочная транспортировка в стационар. – Мужчина, ну вы ващ-ще… Я так не могу работать. У меня тут машина… или как его, компьютер! Мне нужно туда жалобы занести, а про диагноз здесь не написано. Вот наши фельдшера приедут, тогда диагноз и выставят.
– А, я понял, пишите…
– Так
Синдром Валенберга-Захарченко – комплекс неврологических нарушений при инсульте головного мозга. Назван в честь врачей, описавших этот синдром туда жалобы занести, а про диагноз здесь не написано. Вот наши фельдшера приедут, тогда диагноз и выставят.
