мало – где-то под тридцать.
Подростком Педро, как и его брат, выказывал склонность к однополой любви, но, вернувшись из Англии, поменял ориентацию. Когда бизнес не удался, он попытался создать рок группу на пару со своей подружкой и двумя студентами из Порту. В один прекрасный день эту подружку вместе со студентами нашли в его квартире мертвыми. Результаты экспертизы показали, что смерть наступила от передозировки наркотиков. Педро сумел доказать, что в тот день уезжал из столицы, поэтому ему не было предъявлено никаких обвинений, но слухи ходили самые разные.
Увидев, что старый малавиец молчит, Хуарес хотел добавить еще несколько аргументов в свою пользу, но в это время в гостиную впорхнула Лиза.
– Здравствуй, дедушка, я тебя сегодня утром видела или нет? Дай поцелую на всякий случай, – она чмокнула просиявшего Тэкеле в щеку и повернулась к потомку короля Альфонса: – Слушай, Петька, я немного устала, у меня от этой лошади вся задница ноет. Ой, прости! – она фыркнула и прикрыла рукой рот. – Ты меня во дворец Ла Эштрела потом свозишь, ладно? Я тебе позвоню.
Огорченный тем, что не получил ответа от Тэкеле, и вдвойне опечаленный решением Лизы отказаться от поездки во дворец Ла Эштрела, Педро все же был доволен возможностью перейти на английский. Он склонился перед Лизой так низко, как восемьсот лет назад португальцы кланялись его предку Энрикешу:
– Я готов отвезти вас туда в любой момент, моя королева.
На прощание молодому аристократу дозволено было благоговейно припасть к тоненьким пальчикам. Тэкеле, проследив взглядом за слугой, затворившим за Хуаресом дверь, повернулся к внучке.
– Этот Хуарес просил у меня твоей руки, – сказал он безо всякого выражения.
– Что, пардон? – она со смешком вытаращила глаза.
– У него недурная внешность для белого, – невозмутимо продолжал старик, – и, возможно, он наговорил тебе кучу вздора о своем королевском происхождении. Однако я наводил справки относительно состояния дел его семьи и…
– Дед, – весело перебила его Лиза, – ты меня за дуру считаешь, чтобы за него выйти? Петька, конечно, ничего парень, но все время крестится, надоело уже.
– Что ж, крест – символ их католической веры, – рассудительно заметил Тэкеле, – хотя сам я – правоверный мусульманин и предпочел бы, чтобы мои дети и внуки тоже исповедовали мою веру. Однако твой отец, когда я один раз поднял этот разговор, заявил, что он вообще неверующий. Это и неудивительно – помню, в то время, когда я учился в Москве, верить считалось не меньшим грехом, чем воровать.
– Это все ерунда, дед, история. Сейчас в России кто во что хочет, в то и верит. Я в Москве на Пасху два раза в церкви была, и в католических соборах мне тоже нравится, очень красиво. Только я за верующего замуж не выйду, нудно очень. Петька, например. Собор увидел – крестится, колокольный звон услышал – крестится. Даже перед тем, как
