ты, Лиля, она твоя ровесница.
– Да? Мне показалось, ей лет пятьдесят, очень потасканно выглядит. Что ж, если у нее есть хоть капля соображения, пусть объяснит своей сестрице, что та не сможет одна вырастить ребенка. Разумнее будет отдать мальчика отцу. Хорошо или плохо, но мы с тобой – семья.
– О, как семья мы, конечно, производим впечатление! Особенно когда ты являешься передо мной с пистолетом в руке.
– Пойми, Илюша, я тоже человек и могу иногда потерять терпение, но ты должен знать: я всегда тебя пойму, но я очень открытый человек и обмана не переношу. Только из-за обмана я тогда в клинике рассердилась на Муромцева – он должен был немедленно поставить меня обо всем в известность. Конечно, я понимаю, что ты владелец клиники, и Муромцев обязан выполнять твои распоряжения, но за обман я решила его серьезно наказать.
– Ты очень суровая, Лиля, тебе дай волю – ты всех нас в угол поставишь.
– Не паясничай, – одернула она его матерински нежным тоном, – это у вас с Муромцевым манера, которой я не терплю. Он на тебя очень плохо влияет. Так вот, на чем я остановилась? Ах, да, я хотела наказать дорогого Антона, но папа уговорил меня его простить – напомнил, что именно Муромцев помог нашей дочери появиться на свет. Это, конечно, самое-самое в моей душе. Все, что связано с тобой, для меня свято – твоя дочь, твой сын. Милый, почему ты не спрашиваешь, как наша дочь?
Лицо Ильи окаменело.
– Сейчас я постоянно разговариваю по телефону с дядей Андреем и имею обо всем полную информацию.
– Ах, да, дядя Андрей ведь сейчас гостит у нас в Швейцарии. Знаешь, он такой работоспособный для своего возраста – просто удивляюсь. И так трезво мыслит, что я просто поражена – даже не подозревала, что у него такой широкий кругозор. И это при всем том, что он не специалист в области экономики. Кстати, как Виктория?
– Можешь съездить к ней на дачу и пообщаться с ее собаками.
– Вряд ли успею – я ведь вырвалась в Москву на день-два. Думала, ты все-таки сможешь нам помочь с деталями. Так ты наотрез отказываешься ехать в Лозанну?
– Лиля, ты же видишь, сколько у меня работы. Возьми распечатку и ознакомься на досуге, как ты того пожелала.
Взяв бумаги, Лиля криво усмехнулась:
– Ладно, – она лениво поднялась и неожиданно быстро – так, что он не успел увернуться, – повернулась и поцеловала его в губы, – до свидания, любимый, мне еще надо съездить в клинику и взглянуть, как поживает наш с тобой друг Антон.
– Ты только там потише, ладно? – вовремя удержав руку, поднявшуюся было утереть рот, кротко попросил Илья. – Вокруг больные люди, могут испугаться. И Антона не дергай, если можно, а?
– Ну, если ты просишь, – негромко засмеявшись, Лилиана направилась к выходу, – я буду строгой, но справедливой. Хотя, если хочешь знать честно, я держу Муромцева только из уважения к дяде Андрею. Это же надо – получать такие деньги за то, что целые дни просиживаешь в кабинете и попиваешь кофе!
Приехав в клинику, она сразу же
