на спину и бессильно вытянула руки вдоль туловища.
– Это конец, и жить уж не знаю зачем – он меня все равно бросит. Он бизнесмен, вокруг него постоянно бабы вьются.
Антон внезапно разозлился – на нее, на ее мужа-бизнесмена и на себя за собственное бессилие.
– Да вы понимаете, что говорите? Вам сейчас за жизнь бороться надо, а не сопли распускать. Вы смертельно больны, понимаете? Смер-тель-но! Но если вы будете лечиться, то со стопроцентной гарантией поправитесь – об этом надо думать. Вы поправитесь, у вас будут дети, если вы захотите – от него или от другого, – а все остальное не имеет значения.
Пациентка испуганно дернулась, вскинула глаза – до нее начало, наконец, доходить. Еще раз потрепав ее по руке, он поднялся и уже когда был у двери услышал слабое:
– Спасибо, доктор.
Из-за этого разговора Антон чувствовал себя полностью выбитым из колеи. Поднимаясь к себе в кабинет по мраморной лестнице, он со злостью думал:
«Ведь сто раз себе говорил: нельзя расстраиваться из-за каждого пациента! Это меня надолго не хватит».
– Антон! Куда ты так бежишь?
Возле лестницы стояла Карина с ребенком на руках, а рядом Маргарита с сумкой, полной подгузников.
– Антон Максимович! – сверху, помахивая сумочкой, спускалась секретарша. – Я вам еще нужна? А то уже пять часов. Я подготовила для вас сводки, – она с интересом взглянула на Карину и поздоровалась: – Здравствуйте, как ваш малыш?
– Да видите, никак не хотим оставить вас в покое, – улыбнулась та, – педиатр прописала какие-то витамины, а моя сестра против них возражает – говорит, они плохо действуют на нервную систему. Мы вот приехали – можно мне посоветоваться с Любовь Павловной?
– Любовь Павловна еще здесь? – спросил Антон у секретарши, потрогав подбородок и вспомнив, что нынче не брился.
– Она сегодня до утра здесь будет – дежурит в ночную.
– Тогда проводи Карину, скажи Любовь Павловне, что я просил Георгию Ильичу и Карине Георгиевне сделать полное компьютерное обследование.
– Чего меня провожать, я тут все ходы и выходы… – начала было Карина, но Антон не дал ей договорить и, сняв у Маргариты с плеча сумку, повесил на плечо секретарши.
– Проводишь и можешь идти домой, а я пока должен кое о чем проконсультироваться с Маргаритой Георгиевной насчет этих проклятых витаминов.
– Какому Георгию Ильичу? – не поняв, спросила секретарша.
– А вот этому, – Антон кивнул на Жоржика, крепко взял Маргариту за локоть и увел ее к себе в кабинет.
Она молчала, и он вдруг вспомнил, что уже три дня не слышал ее голоса – с тех пор, как Карину выписали из клиники. Когда они оказались вдвоем, Антон, сжав между своими ладонями тонкие гибкие пальцы, дотронулся лбом до ее лба.
– Ну что это такое, – сказал он, – садись, я тоже немного посижу, а потом сварю
