глухо отозвался отец, – бросил тебя одну, в таком положении. Я пытался сохранить ваш брак, но, кажется, зря. Куда и зачем ты собираешься везти Таню?
– Не переживай, папочка, все будет нормально. Я уже позвонила своему поверенному в Москве и велела найти хорошую частную школу, а Викторию попросила подыскать гувернантку. В конце, концов, пусть она тоже примет какое-то участие в воспитании внучки. Просила ее подыскать дипломированного учителя русского языка – ведь это не дело, что ребенок не умеет читать по-русски, не общается с русскими сверстниками. В конце концов, я же не отнимаю у вас с мамой любимую внучку – вы всегда сможете приехать и ее навестить.
– Навестить Таню? – спросила Валентина Филева, стоя в дверях. – Что ты имеешь в виду, дочка? Что ты хочешь сделать?
Лиля легко поднялась, подошла к матери и, поцеловав ее в щеку, подвела к столу.
– Доброе утро, мамочка, садись, – она и сама села, расправив салфетку, весело улыбнулась, – раз уж ты слышала, то мне меньше объяснять. Я вот думаю: почему бы вам с папой не переехать в Москву? Имея деньги, там сейчас можно жить лучше, чем в Европе. И вы были бы рядом с внучкой.
Валентина выпрямилась и беспомощно посмотрела на мужа. Тот сдвинул брови.
– Мы не можем переехать в Россию, Лиля, и ты это прекрасно знаешь, – слишком много висит на мне еще с советских времен, слишком много тех, кто захочет потребовать свою долю. Не нужно ворошить волчье логово. Прошу тебя, оставь Таню здесь – так будет лучше для всех нас.
– Папа, это моя дочь, и она будет со мной. Я так решила.
Налив чай, Лиля поставила перед матерью чашку. Резко отодвинув ее, Валентина Филева сидела, гневно переводя взгляд с мужа на дочь.
– Я не позволю, – губы ее дрожали, – Таня выросла в любви, мы с твоим отцом всегда молились на нее, любили ее, она наше сокровище. Кто будет там так ее лелеять? Твой подлец-муж? Я к нему была всей душой, пока он был здесь, а он…
Филев попытался остановить жену:
– Валя, не нужно, у тебя давление.
Валентина скомкала салфетку и, отбросив ее в сторону, повернула к дочери покрасневшее лицо.
– Он даже не поглядит на ребенка! И вот, что я тебе скажу, доченька моя ненаглядная: ни ты, ни твой Илья любить мою внучку не будете. Я понимаю, зачем ты ее берешь!
– Валя! – муж стукнул ребром ладони по столу, но она, не владея собой, закричала:
– Ты думаешь, мы не знаем, что у твоего Ильи вторая семья? Что у них этим летом родился ребенок? А ты б… ством занимаешься – то с Муромцевым, то с этим Ючкиным. Ты надеешься, что твой Илья разомлеет и прибежит к дочке? Дура!
Щеки Лили заалели ярче, чем у матери.
– Так вы за мной шпионите, да? И за моим мужем? Тогда больше вы Таню в глаза не увидите, ясно? Она моя дочь, она гражданка России, и только попробуйте мне ее не отдать! Я устрою скандал!
– Ах, ты еще и угрожаешь, паршивка! Саша, – сверкнув глазами, Валентина повернулась
