холодным взглядом.
– Илья не сможет выбрать времени, у него сейчас слишком много работы в Москве. Поэтому, я считаю, мы с Таней должны быть рядом с ним. А ты как думаешь, Танюша? – она с нежной улыбкой посмотрела на дочь.
– Да, мамочка, да! Поедем! – личико девочки просияло.
Искоса взглянув на Филева, потом на его жену, Андрей Пантелеймонович по угрюмому молчанию обоих сразу оценил ситуацию. Отведя глаза, он деликатно покашлял.
– Гм. Это, мне кажется, поспешное решение. Хватит ли у тебя сейчас времени и сил заниматься ребенком? До начала конкурса меньше трех месяцев.
Лилиана покачала головой, глаза ее светились любовью.
– Я буду не одна, дядя Андрей, – кротко возразила она, – рядом с Ильей и нашей дочерью я стану в десять раз работоспособней.
– Все же, мне кажется, ты выбрала неудачный момент, – он многозначительно поднял бровь, – и в любом случае тебе следует прежде поставить в известность Илью и прислушаться к тому, что он скажет. До того, как вы… гм, согласуете между собой этот вопрос, брать Таню тебе с собой нельзя, это может привести к непредсказуемым последствиям.
Они с Филевым встретились глазами, и тот кивнул.
– Вы правы, Андрей, я говорю Лилиане то же самое.
Танечка, не все понимавшая в разговоре взрослых, перевела взгляд с деда на Воскобейникова, и глаза ее наполнились слезами.
– Я хочу к папе, – прошептала она.
Сидевшая рядом с ней Настя погладила ее по голове.
– Ты и поедешь к папе, – ласково сказала она, – или он приедет к тебе. Сейчас или через три месяца – какая разница? Но теперь подумай о бабушке, посмотри, как она расстроена.
– Да, – скользнув по Насте ненавидящим взглядом, согласилась Лиля, – оставайся с бабушкой, пусть папа будет один. Бедный папа, он так ждет тебя! Постоянно спрашивает меня по телефону: когда же приедет моя дочка Танечка?
– Прекрати, Лилиана, что ты….
Андрей Пантелеймонович не закончил фразы, потому что Лиля бешено сверкнула на него глазами.
– Это наши с Ильей семейные дела, дядя Андрей. Мы хотим жить вместе с нашей дочерью. Вы же с Ингой живете со своей, и я не пытаюсь этому помешать.
«Со своей» она произнесла таким тоном, что лицо Воскобейникова слегка изменилось, но это заметила лишь Настя. И то только потому, что в последнее время она очень внимательно приглядывалась к тому, что происходит с отцом. Пожав плечами, он поспешно ответил:
– Я ни во что не вмешиваюсь, устраивай свои семейные дела, как хочешь.
Валентина Филева резко подняла голову и впервые с начала обеда разлепила губы:
– Я не позволю тебе творить глупости, Лиля. Таня никуда не поедет.
– Видишь, Танюша, – игнорируя мать, Лилиана повернулась к Тане, – бедный папа тоскует по тебе, а бабушка не разрешает тебе к нему ехать.
