схватив его руку, Рита покрыла ее страстными поцелуями.
– Антон, любимый мой, ненаглядный! Я не хочу, чтобы кто-то знал о нас, потому что тогда ты станешь заложником. Моя сестра, а теперь и племянник уже заложники. Я не хочу, чтобы и ты….
– Ты должна мне все сказать, слышишь!
– Не могу, – она с горечью качнула головой, – не проси. Даже Карине. Потому что тогда она подвергнется смертельной опасности. Поверь только одному: это не плод больного воображения, это реальность.
Взяв ее лицо в ладони, он нежно дотронулся губами сначала до левой щеки, потом до правой.
– И как же мы теперь будем, Ритка? Я ведь ждал тебя всю мою жизнь и даже не подозревал, какая ты. Моя рыжая, зеленоглазая, ненаглядная моя! Хорошо, не говори мне, но просто уедем куда-нибудь – подальше от этих людей.
– Поздно! – из груди ее вырвалось рыдание. – Поздно, милый мой, любимый, от себя не убежишь, не спрячешься. Сегодня я пришла попрощаться.
– Как?!
– Уезжаю дней через десять, но увидеться мы больше не сможем – мне кажется, за мной следят. Пока Карина находилась в клинике, было естественно, что я провожу здесь все дни и ночи, но теперь…. Сегодня я даже наговорила на совершенно безвредные витамины, чтобы Карина приехала проконсультироваться в клинику. Но больше мы встретиться не сможем.
Антон криво усмехнулся.
– Да, ты очень изобретательна. Однако вычислить нас ничего не стоит – мы даже дверь не всегда запирали. Сегодня Лилька была здесь и намекала, что я приятно провожу время с кем-то из медсестер.
– Видишь, она меня даже не подозревает. Вычислить можно кого угодно – если подозревать. Но ведь всех людей на земле не заподозришь. Пока никто за тобой не следит, но если они узнают, что ты мне дорог, если они узнают, что ты, – она вдруг запнулась и опустила глаза.
– Что? – он поднял ее голову за подбородок. – Что, Ритка?
Она с трудом разлепила губы:
– Что это ты – отец моего ребенка.
– Так ты… – внутри у Антона все сжалось, забыв обо всем, он стиснул ее плечи.
– Я жду ребенка, – жарко шепнула она ему на ухо, – и я хочу, чтобы ты меня сегодня обследовал и определил, все ли нормально. А дальше… дальше я уеду, и сама буду следить за своим здоровьем – ведь я врач.
– Хочешь, я встану перед тобой на колени и попрошу не делать этого? Не рискуй так нашим ребенком, Маргарита, тебе уже тридцать шесть, и это твоя первая беременность. Ты должна постоянно находиться под наблюдением.
– Я очень здоровая – даже гриппом никогда не болею. Могу оперировать часами и не чувствую усталости. Если все будет благополучно, я скрою от них беременность и весной приеду к тебе – рожать.
Он опустил голову и закрыл руками лицо.
– Да, такая, видно, у меня судьба, не суждено мне счастья.
Пытаясь оторвать его ладони от лица, она торопливо говорила:
– Родной мой, если б я могла что-то изменить!
