головой.
– Знаешь, Рита, сегодня днем, когда Илья зашел пообедать, он сказал мне, что у него большие неприятности – кто-то сумел похитить секретные коды и заблокировать антивирусные программы. Илюша потратил столько сил и времени на их разработку! А теперь заказчики расторгают контракты, поэтому в ближайшее время мы вряд ли сможем оплатить операцию. Извинись перед французским профессором и…
– Причем тут это? Оплата операции вообще никого из вас не касается, это только мое дело!
– Нет.
Карина произнесла это мягко, но твердо. Маргарита вспыхнула, хотя отказ сестры не явился для нее неожиданностью, и причина его была ей понятна.
– Ладно, давай поговорим откровенно, – сказала она, отходя от окна и опускаясь на кровать. – Сядь, пожалуйста, потому что, как я полагаю, мы будем перепираться достаточно долго. Это из-за того, что ты услышала? Только не нужно притворяться.
– Нет, я не стану притворяться – именно из-за этого, – Карина села на стул у изножья кровати и откинулась назад, чтобы не давить на сердце. – Думаю, тебе лучше прежде решить свои проблемы.
– Я их решу – в свое время. Это не так просто, как тебе кажется. Ты хочешь, чтобы я отказалась работать на этих людей? Я и сама этого хочу, но все очень сложно, и оттого, что я откажусь на них работать, ничего не изменится – там есть другие хирурги.
– Какое мне дело до других, я не могу бороться со всем злом мира, но ты – моя сестра, и я не хочу, чтобы ты…
Она запнулась, ее голос дрогнул – впервые за все время их разговора. Маргарита долго молчала, глядя прямо перед собой, потом со вздохом произнесла:
– Ладно, я сделаю, как ты хочешь.
– Правда?
– Клянусь, Карина, разве я когда-нибудь обманывала свою сестренку? Вспомни, я бывала взбалмошной, грубой, несносной, но я никогда тебе не лгала. Никогда! Но у меня одно условие: ты должна согласиться на операцию. А потом… потом все будет хорошо.
– Боюсь, сейчас ты обманываешь не меня, а себя, – печально возразила Карина.
Маргарита рассердилась.
– Ты понимаешь, что ты делаешь, Карина? Ты губишь себя и тем самым губишь меня.
Наступило долгое молчание, потом, наконец, длинные черные ресницы поднялись.
– Что ж, – тихо ответила младшая сестра, – если следовать твоей логике, то каждый получает, что заслужил.
Лицо Маргариты исказилось.
– Я улетаю завтра рано утром, – сказала она. – Мне больше нечего здесь делать. Поезжу по Европе, отдохну и забуду обо всем на свете. Ты сама так захотела.
– Завтра утром? – испугалась Карина. – Но ведь и суток не прошло, как ты родила.
– Теперь это тебя не касается, я сама решу свои проблемы.
– Но твой сын…
– Скажи Кате, что я оставляю ей своего сына – это то, чего она так добивалась.
