они уже привыкли к тоскливому существованию. И им только кажется, что их ощущение эмоциональности нормально и стабильно. Иногда люди думают, что все так живут. Они просто привыкли и забыли, что может быть подругому. Эти ощущения не имеют ничего общего с понятием интереса. Это касается всех возрастов, но уже после 35 лет этот процесс более отчетливо ощущается и распознается.
Дело в том, что в юности человеческое сознание не имеет плотного слоя эмоционально-энергетической памяти и сознание юного человека гибко. Нет инертности в быстром реагировании при переходе к новому интересу. Это только кажется, что юному человеку интереснее жить и он познает то, что взрослый человек уже знает. В любом возрасте человек имеет возможность с интересом знакомиться с нескончаемыми эмоциями радости и интересного времяпрепровождения. Только сознание уже менее гибко и парализовано эмоцией самомнения и гордыни. Человек привыкает за 30 лет к тому миру, который существует вокруг него, к своей личности, к своей значимости. Он же этот мир и создал на заре своей юности. Человек видит его постоянно, и мир теряет первичную привлекательность. Человек после тридцати уже не создает так много всего нового, принципиально нового. Ум человека перестает интересоваться повтором увиденного. Мы же не будем смотреть один и тот же фильм по нескольку раз в день, если этого не требует характер нашей профессии киномеханика или разведчика Штирлица на задании. Если мы каждый день видим кран в ванной, то теряем интерес к нему вовсе. А вот если кран сломался, то тогда мы с эмоциональным интересом начинаем его рассматривать, пытаясь подкормить ум или сознание свежими эмоциями интереса и необычности ситуации. Мы же в сломанном виде кран еще не видели! Это круто – сломался кран!
Поэтому процесс уменьшения интереса к жизни весьма понятен для ума, но не для внутреннего мира, несущего любовь. Сердце не может любить рационально, а ум или сознание делает это с легкостью. Любовь сердца не имеет понятия надоедливости и однообразия. Мы привязываемся к повседневности окружающего мира и не испытываем новизны и интереса жизни. Наше существование переходит на режим циклически повторяющихся событий, и мы, словно цирковые лошадки, бегаем по кругу, меняя только наряды.
Библейские истины подсказывают, что «не надо привязываться к плодам труда своего». Под последними подразумеваются здесь именно ощущения собственной значимости, свои представления о мире, идущие от ума, повседневность, которую мы сами же и создаем. Тот же процесс ощущения повседневности может происходить и у детей, а не только у взрослых. Если ребенка воспитывают в среде, где ему не разрешено быть свободным и самостоятельным, где за него все делают и выполняют его прихоти, где его оберегают от общения с людьми, с животными, с природными стихиями, то у ребенка вырабатывается плотное и громадное самомнение, его сознание ограничивается кругом интересов, и тогда ребенок становится менее радостен и чаще испытывает недомогания
