По мне, услышанного оказалось достаточно, – сказал Шаванн.
Допустим. Пока что звучало убедительно.
– Вы взяли на себя немалый труд, и мне не терпится увидеть, ради чего все было предпринято.
Герр Шаванн ответил легким кивком и потянулся к внутреннему карману своего отлично сшитого пиджака. Выудил черный бархатный футляр.
Я подалась вперед, но не от любопытства или нетерпения. Из жилетного кармана у торговца выскользнули и качнулись на цепочке его часы. Крупные золотые часы, дорогие, но вполне обыкновенные, если б не одна деталь: на крышке мелькнула гравировка с изображением пера и круглой печати – символ узнаваемый, по мне так даже очень. А вот это уже интересно… Если я не ошиблась, и гравировка там действительно была, то мой образованный и интеллигентный мануфактурщик должен был эти часы выторговать или украсть у какого-нибудь нотариуса, потому что носили их именно они. И лет десять-пятнадцать назад, то есть тогда, когда Шаванн мог бы получить лицензию в палате и начать практику, это был почти обязательный к ношению атрибут во всем их сообществе.
Часы снова вернулись в жилетный карман. Торговец-нотариус аккуратно положил на стол футляр, повозился с застежкой и откинул крышечку…
И вот здесь-то мне понадобились все мои навыки лицедейства – но вовсе не для того, чтобы изобразить удивление, восхищение или страх. А для того, чтобы их скрыть.
Передо мной лежало кольцо Разбойника.
II.
В семье сохранилось предание, что родоначальник – Йохан Вандервельт – был разбойником. Главарем шайки, которая промышляла когда-то в лесах Брокхольма.
Йохана знали на всех близлежащих, потом дальних дорогах и в деревнях, а вскорости имя его стало известно и за пределами провинции. Он был самым бесстрашным, дерзким и везучим, и никто не знал, где этот грабитель появится в следующий момент. Хотя слово «жестокий» с его именем не соседствовало никогда, скорей даже Йохана считали чудаком. Бывало, он обносил какую-нибудь усадьбу, складывал все на дороге, да так и оставлял добычу первому встречному.
Бесчинствовал Вандервельт лет пять, то надолго прячась в лесах, то снова появляясь на проезжих трактах, и вдруг все его похождения закончились самым внезапным и удивительным образом.
Как-то раз, глухой ночью, когда разбойники пировали после особенно удачного дела, на их поляну, прямо к костру, вышел седой старик с бородой до пояса. Как он нашел тайное место и незамеченным пробрался через охрану – а предок, хоть и главарь лесной вольницы, порядок соблюдал железный – так и осталось загадкой.
Йохан, будучи в добром расположении духа, да еще увидав, что перед ним простой старик, не стал допытываться, откуда взялся незваный гость, честью угостил его и велел устроить на ночлег.
Однако пришлый дед вместо того, чтобы отдыхать, завел с главарем шайки
