уставился на меня, ожидая продолжения.
– Значит, их коллекция все же пошла с молотка. Видимо, кольцо вы встретили в ломбарде или, что вероятнее, на аукционе…
– Совершенно верно, – подтвердил Шаванн. – На торгах.
– И во сколько оно вам обошлось, если не секрет?
– Полторы тысячи франков.
– Ясно… А много было желающих?
– Совсем нет, представьте себе. Вещь своеобразная, все же не колье и не браслет… Как считаете, я переплатил?
– Нет, отчего же… Вы отдали ровно столько, сколько кольцо может стоить. Золото есть золото, и его здесь предостаточно. Когда оно в очередной раз подорожает – а такому человеку, как вы, не составит труда это отследить – легко сможете обратить кольцо в деньги. Что касается художественной его ценности, – я изобразила на лице сомнение, готовое перерасти в уверенность, – лет через пятнадцать-двадцать, когда Вандервельты окончательно станут легендой, – надеюсь, прозвучало бесстрастно, – все, что имеет к ним отношение, может возрасти в цене. Я вполне это допускаю. Государственный музей вряд ли даст много, а вот в Королевский музей изящных искусств или Герцогскую галерею обратиться стоит, там хорошие оценщики и прочные связи с коллекционерами… Если надумаете продавать кольцо, моя визитка у вас есть, могу посоветовать ценителей на такие редкости. В любом случае, – я придвинула к гостю футляр, – имею все основания поздравить вас с этим приобретением.
Шаванн снова кивнул и заметил:
– Что ж, я услышал все, что хотел.
– Полное письменное заключение будет готово послезавтра в первой половине дня. Как вам удобнее его получить? – может, сам скажет, где они остановились в Бестаме…
– Это не к спеху, – покручивая жилетную пуговицу, ответил Шаванн. – На обороте моей карточки есть номер почтового отделения в столице, туда направляют всю корреспонденцию, до востребования.
– Понятно… Встреча оправдала ваши надежды? – спросила я.
– Безусловно.
Мне даже не верилось, что первая неприятность осталась за плечами… Состав испарился, ладони мои теплели, онемение из пальцев исчезало. Надо обязательно написать Иезекиилу, что его микстура все же работает. Вместе с холодком ушло беспокойство, и ко мне вернулось обычное расположение духа.
Желание кольнуть блондина и хоть чем-то показать, что их шайка просчиталась, было таким сильным, что я не удержалась и обернулась к нему:
– А как насчет ваших, сударь?
Тут в его неприветливом взгляде мелькнуло что-то такое, что я на миг пожалела о своем вопросе. Он понял. Разумеется, не все, но достаточно.
– Она превзошла их, – последовал короткий ответ.
В комнате повисло явственное напряжение. Тишину прервал Шаванн:
– Вы принимаете чеки «Вогезы», сударыня? Да? Тогда разрешите воспользоваться вашими чернилами, –
