умерла после приёма средства приготовленного вашей знахаркой? – уточнила Эльвира. Зара многозначительно кивнула.
– Угу, можешь представить, что было дальше?
– Могу! – ответила Эльвира – Могу представить! Несмотря на все увещевания и мольбы о помощи, эта Агафья отравила женщину, которая носила ребёнка Феодора.
Зара оскалилась.
– Да ничего ты не понимаешь, дурья твоя башка! – выпалила Зара – Агафья собой пожертвовала, чтобы всех нас спасти. Она понимала, что её ждало, но она пыталась от нас беду отвести!
– Какую беду? Каким это образом? – протестовала Эльвира, тоже переходя на повышенный тон – Отравив беременную женщину?
Зара вдруг поникла, с её лица исчез азарт спора, взгляд сделался отстранённым. Она словно что-то поняла насчёт Эльвиры, а возможно просто пришла к выводу, что Эльвира не была способна понять тех «высоких мотивов», ценность которых жена старосты пыталась ей показать.
– Когда тело Эллеоноры с застывшей на губах пеной остыло, Феодор самолично явился к Агафье, на тот момент знахарку уже поместили в чертоги Замка. Там, при свидетелях, среди которых был Корнелиус, Феодор нарёк Агафью ведьмой и призвал к ответу. В частности, суд над ведьмой был скор, как и её казнь. Агафью заживо предали огню.
Эльвира поверить не могла услышанному. История произвела на неё неизгладимое впечатление и она ощущала лёгкую дрожь, пробежавшую по телу.
– Корнелиус впоследствии говорил, что ночами сон перестал посещать его, что он слышал предсмертные вопли Агафьи в пожирающем её плоть пламени. И вскоре, началось то, последствия чего ты видела на том холме.
Зара кивнула в сторону холма с крестами, выставленными в память о покойных из посёлка Кварот.
– Можно ли этому радоваться – вопрос спорный, но в Замке тоже начался мор. И Феодор очень скоро лишился своих людей. Часть из них пала, часть поспешно бежала из Замка.
– Куда они могли бежать? – недоумевала Эльвира – Это же последний предел, если я правильно понимаю.
В ответ Зара поглядела на неё с неким сочувствием, как взрослый может смотреть на ребёнка, силящегося разобраться в задаче, которая ему ещё не по годам.
– Люди всякое говорили. – продолжила Зара, после непродолжительного молчания – Главным образом сошлись на том, что это кара Агафьи за её сожжение, но всё это – ерунда, не правда.
– А что правда? – серьёзно спросила Эльвира, женщины остановились на полпути вверх по холму, который брал своё начало у самого берега речки и удерживал на своей вершине порядке восьми деревянных домов.
– Агафья сразу сказала, что Эллеонора не та, за кого себя выдаёт. Она принесла к нам зло, а мы, и этот идиот Феодор, остались глухи к предостережениям.
– Хотите сказать… – начала было Эльвира, но её собеседница не позволила ей закончить.
– Я ничего не буду тебе разжёвывать!
