Замке было тихо. Вернувшись, Эльвира первым делом сменила гардероб. Поскольку на своём пути к покоям она не встретила ни Феодора, ни кого либо из слуг, женщина решила сама нанести визит в столовую Замка и узнать о планах на ужин. Следуя уже знакомым маршрутом, Эльвира вдруг поймала себя на мысли, что её представилась отличная возможность исследовать те аспекты местной жизни, которые не давали ей покоя. Слегка изменив маршрут, Эльвира направилась в коридор, который выводил к одинокой двери – покоям дочери Феодора. Этот вопрос до сих пор оставался неясным. Ведь если о судьбе Эллеоноры – супруге хозяина Замка ей и удалось узнать, то вот о родившемся ребёнке никто не хотел говорить ни слова. Всё это наводила на весьма сомнительные умозаключения. В Замке, судя по всему, упоминания о дочери Феодора считалось табу.
Слова Зары, супруги старосты посёлка, можно было трактовать по-разному. В конце-концов, она знала эту историю со слов, а слухи всегда имели тенденцию отклоняться от действительности самым чудовищным образом. Но если смерть Эллеоноры действительно имела место, то возникал разумный вопрос – кем была дочь Феодора, которую тот так старательно прятал в этой «золотой клетке»
Эльвира без особого труда нашла искомую дверь. Резное красное дерево, серебрённые металлические полосы и гравировка, оскал горгульи, удерживающей кольцо в своей зубастой пасти.
«– Кто же ты такая, Валентайн?» – подумала Эльвира, вспомнив небрежно брошенную Феодором фразу о своей дочери. Хозяин Замка тогда сказал, что его дочь не покидает покоев, теперь это обстоятельство приобретало поистине пугающие оттенки.
Но Эльвира продолжала думать о Феодоре как о израненном несчастьем разуме. На что только не способно сознание, чтобы защититься, укутываясь в кокон собственного безумия.
Женщина протянула руку, кончики её пальцев легли на узорную резьбу. Барельефы тянулись причудливой вереницей в оба направления, это явно была дорогая, ручная работа. НеЗамысловатые сюжеты не могли похвастаться оригинальностью. Внезапно Эльвира ощутила непонятное, парализующее изнутри, чувство чьего-то присутствия. Это не было чем-то сверхъестественным, напротив. Кто-то стоял совсем рядом – с противоположной стороны от двери. Женщина посмотрела на пол, полагая, что между дверью и поверхностью пола мог быть зазор, однако нет – дверь плотно сидела в дверной коробке.
– Эй, есть там кто? – спросила Эльвира в полголоса, но ответа не последовало – Я знаю, что вы там….
Сказав это, женщина вдруг поняла, насколько глупо прозвучала её реплика. Ещё минуту назад она была убеждена, что эта камера содержала разве что печали и скорбь Феодора, возможно, ещё и его безумие.
Внезапно откуда-то из-за двери послышался короткий стук, как если бы кто-то опрометчиво коснулся металлического предмета.
«– Конечно, кольцо! »– пронеслось в мыслях Эльвиры – «Там должно быть такое-же металлическое кольцо в пасти горгульи»
Преисполнившись решительности,
