медфельдшером. Документ он имел, и его приглашают работать фельдшером в село. Там врач был, но медфельдшер тоже нужен был. А раньше он работал кладовщиком в колхозе. Ну а я приезжал домой в выходной, в воскресенье. Там я встретился с одним учителем, который приехал в отпуск. Он 1902 года. Работал в Молдавии, под Тирасполем. Говорит: «Алексей Гаврилович, давай приезжай, я тебя устрою в Молдавии учителем. Потому что тяжело здесь, в Молдавии трошки легче». И я взял в сельсовете справку о том, что работал учителем, и в сентябре с этой справкой приезжаю к нему в село Федосеевка. Он был на конференции. Я на третий день еду к нему в районный центр, он меня ведет к инспектору образования района, и мне дают направление в сельскую школу. Мы едем с этим учителем в село, он мне отдает своих учеников, которые у него были в этой школе: первый-четвертый класс, и вот таким путем я работаю. Там были молдавские и украинские села. Молдаване ходили в молдавскую школу, а я работал в украинской. Отработал там пять лет: с 1934-го по 1939-й, а в 1939-м нас, учителей, забирают в армию. До этого нас не брали, потому что была бронь. И двадцатого сентября нашу команду отправляют эшелоном в Тирасполь, и в часть: через Ростовскую область, в портовый город Ейск – маленький красивый город. Приехали вечером, разгрузились – и в баню. Помылись, переоделись – и в казарму. Пехота: 158-я стрелковая дивизия, 875-й стрелковый полк. В казарме двухэтажные койки. При дивизии было 3 полка. Кормили хорошо. Таким путем я прослужил 1939-й, 1940-й, а 1941-й – война. А я должен демобилизоваться в сентябре. И все, пошел на фронт.
Причем, я хотел сказать, в армии меня взяли в полковую школу – это где готовят младших командиров, шесть месяцев: сержанты, старшие сержанты, ефрейторы. И нам в мае месяце присвоили звания: кому сержант, кому старший сержант. Мне тоже «старший сержант». А в июне, еще до войны, нашу дивизию эшелоном отправляют на Украину, под Черкассы. Там мы на стрельбище ходили, километров пять в лесу. А когда только объявили, что война, так на стрельбище приехал на лошади кавалерист, дал данные, и все быстро снялись в штаб полка. Нас полностью вооружают, полная боевая готовность, и на другой день мы выехали на станцию Фастов – это под Киевом. Когда ехали, то уже видели сбитые немецкие самолеты. Приехали на станцию где-то через недельку после того, как немцы начали.
– Скажите, а ефрейтор, у него какая должность, кем он командует?
Он – отделением.
– Ну, он выше, чем сержант или нет?
Не, ефрейтор – это младший. Ефрейтор, сержант, старший сержант, потом старшина и дальше… В полку нас распределяли и назначали: если ты сержант – мог быть командиром отделения, мог в роту ПВО попасть. Рота ПВО – это рота, которая была организована по борьбе с самолетами. Нам дали три машины, ЗИЛы, и на этих машинах были счетверенные пулеметы – «максимы». И я был командиром отделения в роте ПВО. Командир роты был капитан из Таганрога. Когда уже надо было идти на фронт, нас с этими пулеметами и машинами на эшелон – и через Киев на Смоленск. Высадили нашу дивизию на станции. Были и подводы, мы на машинах были. Уже полностью вооруженные: пехота – автоматы,
