в нашу пользу. Польские войска наносили удар за ударом, и было ясно, что они могут перейти «линию Керзона». И при таком положении дел на переговорах руководству советской делегации поступали из Москвы противоречивые указания. Вот, к примеру, что телеграфировал в НКИД К.Х. Данишевский: «Сегодня из Москвы были получены две инструкции относительно режима польской делегации. Одна инструкция от Чичерина, с которой я вполне соглашаюсь, и она проводится в жизнь… Но только что Смилгой (Ивар Тенисович Смилга являлся членом РВС ЗФ. – А.З.) получена инструкция от политбюро, подписанная т. Троцким, которая заключает указания, проведение в жизнь которых, по моему глубокому убеждению, означает срыв переговоров…»[278]. Неизвестно, на чем основано утверждение историка И.В. Михутиной, что за Троцким стояла военная контрразведка в лице Особого отдела ВЧК и якобы именно этот орган настаивал на ужесточении отношения к польской делегации[279]. Исключить это, конечно, нельзя, но подтверждающих данных пока не найдено. Исходя из этого, считаю некорректным использование вывода указанного историка в монографии, изданной под грифом Института военной истории МО РФ[280].
В архиве ФСБ России удалось обнаружить несколько документов, имеющих отношение к рассматриваемой ситуации. Еще при подготовке к штурму Варшавы начальник Особого отдела Западного фронта И. Апетер проинформировал свое руководство в Москве о том, что польская делегация, включая представителей редакций крупных газет, общим количеством более 50 человек, должна прибыть в Минск предположительно 11 августа. В ответ он получил указание принять исчерпывающие меры по изоляции польских журналистов от местного населения[281]. Чекисты имели из Варшавы точную информацию о том, что среди них, а также и в числе других польских представителей, будут сотрудники и агенты разведки. Не пустить журналистов через линию фронта было нельзя, поскольку на их беспрепятственном приезде в Минск настаивал нарком по иностранным делам Г. Чичерин. Начальник ОО ЗФ был лично ответственен за организацию наблюдения за журналистами[282]. Минуя чекистское ведомство, Л. Троцкий 15 августа направил за № 755 шифровку членам РВС Западного и Юго-Западного фронтов, содержавшую следующий текст: «По имеющимся сведениям, в районе действий наших армий на польском фронте имеются иностранные корреспонденты, соглядатаи, военные шпионы, проникающие разными путями и широко использующие откровенность и болтливость многих местных военных и гражданских властей. Необходима более строгая проверка всех посторонних лиц и действительное ограждение военных тайн»[283]. Похоже, что-то подобное председатель РВСР написал и в телеграмме, о которой сообщил К. Данишевский наркому по иностранным делам.
Но причем здесь чекисты? Другое дело, что Особый отдел Западного фронта реально выявил среди членов польской делегации лиц (таких как М. Бирнбаум и майор К. Стамировский), обоснованно подозревавшихся в принадлежности
Михутина И.В. Польско-советская война 1919–1920 гг. М., 1994. С. 208–209.
Там же. С. 209.
Зуев М.Н. Указ. соч. С. 136.
ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 4. Д. 1. Л. 15–17.
Там же. Д. 12. Л. 22–24.
Там же. Л. 35.
