отдел штаба Западного фронта. Здесь же служил делопроизводителем по секретной переписке и агент «Дрозда» – А. Гольц. Вскрыть резидентуру Борейко тогда чекистам не удалось, несмотря на наличие в городе нескольких структур по борьбе с контрреволюцией и шпионажем. И вот теперь, будучи арестованным в сентябре 1920 г., он раскрыл многие секреты польской разведки. В частности, Борейко признался, что в августе во 2-м отделе ПГШ его инструктировал уже известный Особому отделу капитан Эмиссарский и дал следующие задания: а) выяснить дело Добржинского, и если подтвердится его добровольный переход на сторону большевиков, то организовать его ликвидацию; б) развить агентурную работу в Москве, Смоленске и Минске; в) организовать связь резидентуры в Москве с петроградской резидентурой; г) собрать сведения о состоянии Красной армии в целом и трудовых армиях в частности[293].
Еще одной интересной для чекистов фигурой оказалась Недзвяловская. Она являлась членом киевской ПОВ, до взятия города поляками работала по заданию организации в окружном военкомате и добывала ценные сведения. Вместе с отступавшими польскими частями покинула Киев и перебралась в Варшаву, где и стала работать во 2-м отделе ПГШ.
В этом отделе уже работал и Святский. Он непосредственно подчинялся начальнику разведки И. Матушевскому и майору Шетцелю. Задание Святского заключалось в объезде некоторых крупных городов Советской России и выявлении возможного начала новой мобилизации для польского фронта.
Наиболее развернутые показания дал О. Пухальский-«Вольский». Он раскрыл замысел руководства польской разведки по воссозданию резидентур, дал сведения о многих сотрудниках 2-го отдела, контактах польских спецслужб с коллегами из Эстонии, а также рассказал об организации и деятельности КН-3 ПОВ в Киеве. Кроме того, Пухальский сообщил, что вопросом переброски всей группы на советскую территорию руководил не кто иной, как брат и агент первого резидента польской разведки в Москве К. Заблоцкого – Виктор Заблоцкий, действовавший под псевдонимом «Виттег»[294]. Для сотрудников Особого отдела были интересны и данные Пухальского о том, что вместе с их группой или несколько позднее в Советскую Россию должны были нелегально прибыть из Эстонии еще несколько агентов польской разведки, а именно В. Штурм-де-Штрем, И. Квятковский и В. Михнев. Однако данные об их возможной деятельности на нашей территории в 1920 г. подтверждения не нашли, хотя с этими разведчиками чекисты столкнутся позднее еще не раз как с организаторами многих шпионских акций.
Труднее всего пришлось с Г. Дыбчинской-«Калиной». На допросах она только подтверждала то, что уже ранее раскрыли другие члены группы, а в остальном пыталась запутать сотрудников контрразведки. Производство агентурного и уголовного дела «С-219» было закончено 18 октября 1920 г. Согласно постановлению, подписанному начальником оперативного отдела ОО ВЧК Артузовым и начальником польского отделения Витковским,
Там же. Л. 92–93.
Там же. Л. 87.
