смотрю на мальчика с растущим трепетом. Его самоуверенность просто пленяет. Он говорит так, словно учитель для него не грозный властелин, а объект для насмешек. Я немею от восхищения. Более того, этот мальчик – этот бунтовщик, позволяющий себе насмехаться над «Сент-Освальдом», – говорит со мной на равных, не имея ни малейшего представления, кто я на самом деле!
До этой минуты мне никогда не приходило в голову, что я смогу найти здесь союзника. Единственным моим спутником в «Сент-Освальде» было болезненное одиночество. У меня не было друзей, которым можно что-то рассказать, а поделиться с отцом или Пепси – немыслимо. Но этот мальчик…
Наконец я обретаю дар речи:
– А что такое podex?
Мальчика звали Леон Митчелл. Пришлось сказать, что я первоклассник, Джулиан Пиритс. Я ниже ростом, чем полагается в моем возрасте, так что проще сойти за младшего ученика. Таким образом, Леон не станет спрашивать, почему меня не было на годовом собрании или на физкультуре.
От своего чудовищного обмана я чуть не падаю в обморок – и в то же время дрожу от восторга. Все оказалось так просто. И если можно убедить одного мальчика, то почему нельзя убедить остальных – даже учителей?
Я вдруг воображаю, что становлюсь членом клубов, команд, открыто хожу на уроки. Почему бы и нет? Школу я знаю лучше, чем любой ученик. На мне сент-освальдская форма. С чего бы кому-то приставать ко мне с расспросами? В Школе, должно быть, тысяча мальчиков. Никто, даже директор, не может знать всех. Более того, драгоценные традиции играли мне на руку, никто не слыхал о подобном обмане. Такой чудовищной вещи даже заподозрить не могли.
– А почему ты на урок не идешь? – Серые глаза мальчика ехидно блестят. – Тебе яйца оторвут, если опоздаешь.
В его словах слышится вызов.
– А мне плевать, – отвечаю я. – Мистер Слоун велел отнести в кабинет сообщение. Скажу, что секретарь разговаривал по телефону и пришлось долго ждать.
– Неплохо. Надо запомнить этот прием.
Из-за одобрения Леона я почти теряю бдительность.
– Я все время смываюсь, – говорю я. – И никто еще меня не поймал.
Он, усмехнувшись, кивает.
– А что у тебя сегодня?
У меня чуть не вырвалось: «Физкультура», но я вовремя спохватываюсь.
– Религия.
Леон корчит гримасу.
– Vae![20] Тогда конечно. Вообще мне больше нравятся язычники. Им хотя бы разрешали заниматься сексом.
Я хихикаю.
– А кто у вас классный руководитель? – спрашиваю я, чтобы выяснить, в каком он классе.
– Скользкий Страннинг. Англичанин. Настоящий клоун. А у тебя?
Я задумываюсь. Не хочется говорить Леону то, что легко опровергнуть. Но не успеваю я ответить, как позади нас внезапно раздается шарканье. Кто-то приближается.
Леон тут же вытягивается в струнку.
– Это Кваз. Лучше
Увы!
