он готов схватить вилку и воткнуть мне прямо в глаз, настолько Петр Алексеевич был зол. – Это твои проделки, Максим?
– О чем вы? – насторожился я.
– Ты подослал ко мне в ресторан татуированного идиота?
– С чего вы взяли? – только и сказал я, признаться, ничего лучшего на тот момент попросту не пришло мне в голову.
– Ба! С чего я взял? – взъярился Назаров, посчитав, что его пытаются выставить дураком. – Тогда о чем вы общались, пока я отходил в туалет?
Я вспомнил, как этот самый пацан подходил ко мне, чтобы узнать, который сейчас час, и что мы такое распиваем. У меня же хватило мозгов разрешить ему взять бутылку в руки. Оказывается, что все это видел Назаров! Вот это совпадение, было не отвертеться, потому что факт оставался на лицо. Чудак действительно подходил ко мне, а у меня хватило мозгов поддержать с ним дружеский разговор. Я терпеливо выдохнул, успокаиваясь. В тот момент я не мог знать, что все повернется именно так.
– Он подошел спросить время, а потом прицепился, мы не знакомы, – сказал я.
– Спросить время, как же, – буркнул Петр Алексеевич.
Его белоснежная рубашка покрылась желтыми разводами от pisco.
– Мне не зачем обманывать, посмотрите запись с камер, – зацепился я за спасительную соломинку.
Заказчик как-то загадочно хмыкнул, а я понял, что немного не угадал.
– Камеры не пишут звук, Максим. – пропыхтел Назаров.
– Уверяю вас…
– Даже если так, почему это чудо появилось именно тогда, когда мы сели за переговоры и торговались по цене?
– Не собираюсь оправдываться, Петр Алексеевич, я все вам уже сказал, – твердо заявил я. – Мы не знакомы.
– А надо бы! Надо бы, Максим! Неплохо было бы объяснить, почему этот человек появился именно за нашим столиком и схватил именно эту чертову бутылку писки, прости Бог! Что скажешь!?
Я промолчал. Возможно, прав был Назаров, следовало как-то оправдаться… Нет, оправдываться было не в чем. Я ничего не сделал, не имел к произошедшему никакого отношения и не собирался что-либо объяснять. Странного пацана, который учудил беспредел в ресторане заказчика, я видел в первый раз. Назаров же с чего-то взял, что это был мой человек. Петр Алексеевич уперся рогом и не хотел считаться с очевидными вещами. Повлиять каким-то образом на решение Назарова через выходку пацана? Ну что за бред?! Мне были не нужны такого рода представления, чтобы заключать сделки. Внутри все кипело, старый офицер сверлил меня своими глазами. Не знаю, что было у него на уме, когда он связывал две, на мой взгляд, несвязные вещи, ведь никакого отношения ко мне чувак точно не имел.
– Не хочешь объясниться, Макс? – упорно настаивал на своем Назаров.
– В смысле? – я чуть было не подскочил со стула, не собираясь больше терпеть несправедливые обвинения в свой адрес. – Вы перегибаете! Думайте, что говорите!
Петр Алексеевич действительно перегибал или не чувствовал грани, за которую не следует переступать. С таким же успехом я мог обвинить его в связях
