парень?
Юра открыл рот, закрыл. Как большая рыба.
– Юра, – сказал он. – Юра Лейкин.
– Дуралейкин? – переспросил гость, тут же спохватился: – Извини, брат. Извини.
Юра моргнул. От незаслуженной обиды горело в груди. Гость помедлил.
– Меня Убер, – сказал он.
Юра моргнул.
– Как?
– Уберфюрер.
Для Юры это звучало как «ключ разводной на двенадцать». Юра, подумав еще, серьезно спросил:
– Это должно что-то означать?
Человек, назвавшийся «Убером», махнул рукой:
– Ни черта это не значит. Слушай, брат Юра, а что тут…
Его прервал долгий чудовищный крик. Гость вздрогнул от неожиданности и замолчал. Юра поежился. Насколько он привычный, а все равно каждый раз мороз по коже. Бррр. И ведь все душу вынет, сволочь.
Гость насторожился, огляделся, прислушиваясь. Лицо внимательное, черты лица заострились.
Чудовищный крик то затихал, то становился громче – но все длился и длился. Это было похоже одновременно на плач ребенка и вопль боли тысячи людей. И победный крик обезумевшего от крови птеродонта.
Гость покрутил головой. Глаза холодные, прищуренные.
«Глаза убийцы», – подумал Юра. По спине пополз холодок. Но в следующее мгновение он отогнал эту мысль.
Крик оборвался. Но еще несколько секунд казалось, что он продолжает звучать – колеблется чем-то вроде эха в натянутых, как струна, нервных волокнах.
«Что, черт побери, это было?» – подумал Убер.
Он выпрямился, посмотрел на Юру. Парень заметно занервничал, отводил глаза. Убер оглядел его с интересом. Русский или белорус, может быть. Лет шестнадцать, возможно, чуть больше. Шатен, сложение довольно хлипкое, но это может пройти с возрастом. Вдруг он вообще квадратом будет. Взгляд слегка близорукий. А вот это в условиях метро редко проходит. Вид у парня недовольный. Тонкие черты лица. Несколько прыщей украшают высокий лоб. «Как тебя там? Юра, кажется? – подумал Убер. – Дуралейкин… Черт, вот же сочетание имени-фамилии. Не хочешь, а оговоришься».
Юра наконец грубо сказал:
– Чего?!
Убер почесал затылок, затем лоб. Затем опять затылок. Легкий массаж затылочной области всегда помогал ему соображать.
– Что это было? – спросил он наконец.
– Не знаю, – сказал Юра.
Убер усмехнулся. Ну, конечно, конечно…
– Серьезно?
– Да, а что? – с вызовом спросил Юра. Уши у него покраснели.
«А парень-то совсем не умеет врать».
Убер хмыкнул.
– Я же вижу, что ты врешь.
– Вру и вру, тебе-то какое дело? – сказал Юра. – Станция не твоя.
Убер засмеялся.
– Что смешного?!
– У тебя уши горят, брат Юра. Чувствуешь запах? Будь на тебе
