как же. Дойт, есть?
– У меня же нет вообще никаких документов, – напомнила Дойт. – Я вожу машину, и права у меня были, но у меня их отобрали вместе со всеми вещами на Вальхалле.
– Ну, двое с правами – уже хорошо, – резюмировал Йон.
– Стоп, – сказала Дойт. – А как же я выйду в город без документов? А Эвис? Как мы пройдем паспортный контроль?
Йон почесал в бритом затылке.
– Да, это надо решить сейчас. На самом деле тут очень мягкие требования. Легин рассказывал, что его дядька как-то въехал на Телем, имея из документов только использованную гостиничную карту из Космопорта. Но нам надо… э-э… и паспорта у нас такие разномастные… Вот что, господа, давайте-ка я всем нам сейчас сделаю корабельные удостоверения. Все честь по чести – должность по судовой роли, имя, гражданство.
Развернувшись в кресле, Йон выдвинул из пульта клавиатуру и углубился в библиотеку корабельной документации.
Эвис встал, подошел вплотную к броне и замер, глядя на пригород. Далеко за плоскими крышами песочно-желтых и грязновато-белых дешевых муниципальных жилых кварталов Гринтауна высилось, полускрытое утренним туманом, что-то гигантское – как гора, но только, словно лес, состоящее из отдельных стволов. Подальше виднелась еще одна громада, даже более высокая, еле различимая сквозь дымку, но грозная своим величием.
– Что это? Горы? – спросил Эвис, не оборачиваясь.
Дойт встала рядом с ним, ее рука скользнула под его локоть.
– Нет, это дома. Небоскребы, гигантские здания. Мы сейчас к югу от города, значит вон те, что поближе – это Кула, остров на реке Лисс, а те, подальше – Вабампа. У нас дома были путеводители по Лиссу, я в детстве их разглядывала, но сама тут так ни разу и не побывала. Зато я в Космопорте была. Ой, а это что – второе солнце?
В разрывах облаков отчетливо блеснул Толиман II.
– Да, это Ясный Глаз, – ответил Эвис. – Как его здесь зовут, не знаю. Есть и Красная, третья сестра Взора и Ясного Глаза, но когда Взор и Ясный на небе, ее видно очень редко.
– У моей планеты только одно солнце, – сказала Дойт. – Оно называется Соль. Здесь такое синее небо… А у нас светлое, голубое.
– Ты жила в большом городе? – спросил Эвис.
– Кирнау большой город, очень большой, три миллиона населения, но я жила в пригороде. Два часа езды до университета. У нас был дом… тот самый, который взорвали. Маленький двухэтажный домик. Наверху две спальни, внизу кухня и гостиная. А в каком доме жил ты?
Эвис помедлил.
– Ну, родился-то я в городе, в отцовском доме. Отец мой, почтенный Пеннега, работает на резервном космодроме Космофлота Конфедерации (эти линковские слова Эвис проговорил не без гордости). Это от города час ходьбы. У него в городе дом деревянный, под черепичной крышей, в два этажа. Наверху, как и в твоем доме, спальни, но числом поболее: было нас у отца двое, я и сестра моя Имич – вот и две комнатки, в третьей матушка наша гостей устраивала, если кто приедет. Это, считай, пол-этажа. А с другой стороны – спальня родителей: комната большая, больше нашей кают-компании. (Эвис говорил
