а возможно, и припрятанных наследственных драгоценностей. Выяснилось, что Снегирёва – единственная из уцелевших после известных репрессий дочь кулака – богатейшего рыбодобытчика, расстрелянного ещё чоновцами.
– И ты, наивная душа, полагаешь, что, дожив до советских времён, старуха сохранила наследственные богатства, закопав клад с драгоценностями в огороде или под домом? – Комиссар не удержался от горькой усмешки. – Пережила голодомор в Поволжье, когда люди поедали друг друга, две войны, а сама чахла над златом?..
– Всё это, конечно…
– Сказки про белого бычка, ты уж извини меня, подполковник, – оборвал Даленко.
– В одном вы правы, Александр Фёдорович, тщательный обыск в доме убитой и в хозяйском подворье не дал результата.
– Не́чего было и надежды лелеять.
– Но без веских причин таких убийств не совершают.
– Значит, есть другие мотивы. Не скупитесь на версии.
– Согласен.
– Не допускаете такого, что оговорили бабку по большой злобе?
– Сизов, оперативник Щергунцова, добыл эту информацию от соседки Снегирёвой, её семидесятилетней приятельницы Корнеевой Марии Ефимовны.
– Старческий маразм её не коснулся?
– В здравом уме старушка. Вдова и одинока, но следит за собой и по хозяйству справляется. Дрова помогала колоть снохе Снегирёвой, когда накануне баню топили, вместе ребятишек купали.
– Значит, информации можно доверять?
– В известной степени – да.
– Вот… А может соседка и наговорила глупостей?
– Такого и в архивах не найти, – кисло пошутил Лудонин, – Не проверить. Очевидцев в живых не имеется.
– Не было между ними ссор? Бабы – существа коварные, а тут как раз случай представился. Я вечером домой возвращаюсь, к примеру, так не было такого, чтобы какая-нибудь не остановила, не настучала на соседку какую-нибудь гадость, а вроде, вчера ещё вместе семечки щёлкали. И женщины с виду культурные…
– Сознание определяет бытиё, – хмыкнул Лудонин.
– Классику марксизма переделываешь?
– Я всё же отдал приказ своим соколикам поработать с общественными помощниками на самом, как говорится, дне, потрясти скупщиков краденого, спекулянтов – не появились ли новые ценности, монеты, другие женские побрякушки?
– Отчего же, пусть не перестают этим заниматься, – согласился Даленко, поморщась. – Но конкретных людей с этого дела через трое суток снимай. Тебе ли не знать, Михаил Александрович, на каком костре сидим, – каждые сутки новые преступления, уже сегодня заложил мне уши начальник Кировского райотдела, поднял крик, что у него сразу два убийства, людей просил.
– Он мне тоже звонил, – кивнул Лудонин. – Разобрался я. Оба убийства очевидные, совершены на бытовой почве и подозреваемые уже дали признательные показания.
– Вот видишь… – Комиссар забарабанил пальцами по столу. – Не дают скучать. Так
