в городе взяться.
– Действительно, рассветает. – Пристраиваясь на табуретку у её цветочных горшков на балконе, он закурил, вдыхая с удовольствием и освежающую утреннюю прохладу, и бодрящий измученный мозг терпкий дым.
– Я гляжу, ты опять зачадил! Говори не говори, не бережёшь себя, Саша.
– Я одну, – Жогин закашлялся и горько усмехнулся. – Мать-покойница нас, пацанов, рано будила, а я, младшенький, всё в одеяле прятался, так она мне на ухо шептала: «Петухи пропели, сгинула нечистая сила, пора, сынок, за дело приниматься…»
– Саша! – распахивая балконную дверь, протянула ему телефон жена. – Тебя! Не приведи, Господи, приключилось ещё что-нибудь…
– Кто? – крикнул он в трубку.
– Щергунцов.
– Доброе утро, Григорий Артемьевич.
– Да какое к чертям доброе! Снегирёв в камере повесился! Выезжай!
Глава XV
– Там всё не так очевидно, – хмурясь, открыл дверь в кабинет Щергунцова Жогин и, закурив, присел к окну. – Кто и почему принял решение оставить в камере его одного?
– Закончил осмотр? – вместо ответа буркнул подполковник и раздражённо отбросил телефонную трубку.
– Завершил. Эксперт ещё копается. Из молодых.
– А Сизов?
– Сейчас подойдут оба и подпишем протокол.
– Что-то тебя смущает?
– А вы считаете естественным, когда оставленный без присмотра подозреваемый взбирается на нары и бросается на каменный пол, чтобы вдребезги разнести череп?! Кстати, вы не ответили на мой вопрос, Григорий Артемьевич.
– Гляжу я на тебя и думаю, – нервно забарабанил костяшками пальцев по столу подполковник, – а может, нам начать с того, что я сразу был категорически против содержания Снегирёва в КПЗ нашего райотдела? Это я требовал везти его в Управу, где идеальные условия для оперативной работы, а вы, товарищ Жогин, уговорили Лудонина оставить опасного преступника у нас. Вам хорошо известна наша поганая обстановка собашника[7]. Как и само здание райотдела, он нуждается в капитальном ремонте! Вы же работали в нашем районе, не раз жаловались на слышимость в камерах. На партсобрании вы как-то заявили, что это студенческое общежитие – не успеешь рта раскрыть, аукается по всему коридору! Или забыли?
– Меня интересует, почему Снегирёв оставлен один? Я просил подсадить к нему вашего человека.
– Был такой. Между прочим, один из лучших наших агентов.
– И что же?
– К вечеру мне позвонил дежурный, беспокоился, что райотдел осадила толпа. Много пьяных, оголтелая шпана, недовольная милицией, возглавила бунт, выкрикивает угрожающие требования выдать убийцу Снегирёвой для самосуда. В окна летят камни, пытаются срывать решётки. Сегодня должны состояться похороны семьи, так накануне они учинили эти беспорядки, подогревшись спиртным.
– Надо
Собашник – камера предварительного содержания, КПЗ (
