Они были разные – старые, молодые, плохо или хорошо одетые, довольные, расстроенные. Но всех объединяло одно общее свойство – скорость, словно люди панически боялись выпасть из потока, потеряв направление.
В Симферополе, по-южному колоритном, наполненном разными стилями, культурами и наречиями, жизнь протекала стремительно. Это Надежду слегка возбуждало, захлестывая незнакомым ранее состоянием эйфории, и позволяло думать о будущем в самых радужных тонах. В своих мечтах она представляла себя за рулем личной машины, участвовала в изматывающих переговорах, летала на международные конференции, контролировала бизнес, одевалась в самых дорогих бутиках. Она представляла себя строгой, сосредоточенной, целеустремленной, обязательно в офисном обтягивающем костюме нежно-голубого цвета, белой блузке и очках в тонкой черной оправе, в руках – папка с договорами, на ногах – элегантные туфли. Эти мечты были сладкими и наполняли сердце ожиданием непременного благополучия, которое рано или поздно в ее жизни состоится.
Но для начала надо было хотя бы получить диплом о высшем образовании, потратив на него долгие пять лет, и Надя, словно вырвавшийся на свободу узник, радовалась тому, что у нее эти пять лет впереди были. Никто теперь не мог их отнять – ни родители с их жалкими семейными проблемами, ни случайные обстоятельства, ни равнодушные горожане, которым до нее, к счастью, не было никакого дела. Каждое утро она открывала глаза на рассвете, с наслаждением вслушивалась в ворчанье просыпающегося города, которое доносилось из открытой форточки, и блаженно предвкушала новый день – солнечный, яркий, наполненный разными событиями, неуклонно приближающий к мечте. Она снова и снова чувствовала себе счастливой от того, что этот день у нее был.
А потом, не отдавая отчета в собственных ощущениях, Надежда начала уставать.
Почему-то вдруг расхотелось рано просыпаться и идти в университет. Горячее сентябрьское солнце потускнело, сделалось неприятным. Высотные здания и необъятные площади перестали вызывать восхищение – широкие пространства встревожили, заставив почувствовать себя незащищенной. Начали раздражать неубранные обертки и окурки возле заплеванных урн, грязь на улицах, осунувшиеся озабоченно-равнодушные лица жителей, бомжи, усердно роющиеся в мусорных контейнерах. Город мечты неумолимо терял свою прелесть, освобождаясь в ее глазах от красочной мишуры внешнего великолепия, обнажая свою истинную сущность – обезличенную, бездушную, подавляющую, равнодушную к маленькому человеку. Девушка всеми силами пыталась вернуть сладкое состояние очарованности, которое охватило ее после переезда, но оно безнадежно ускользало, как вода сквозь пальцы, и удерживать его с каждым днем становилось все сложнее. Неотвратимо подступало неудобное чувство разочарования, лишая сил. Она пугалась этого чувства, отгоняла его, уговаривала себя не обращать на него внимания.
Не получалось…
