использовал… Я не мог объяснить поначалу. Был зов…
– Зов?! – Тангорл смотрел на гнома с недоумением. – Серьёзно? Это почти невозможно.
– Да, так. Но это был он. Я… я решил сначала проверить, к чему это приведёт. Я никак не мог ожидать… никто бы не мог.
– Ладно, позже разберёмся. Сейчас конкретнее. Кто она? И что значит «вернулась»?
– Это… это только подозрения… И Проявление… Оно, правда, не совсем сработало, но я почти уверен. Такое не спутать… – голос Коспарха дрожал, – я видел…
– Это с несработавшим-то Проявлением? – Грейл скептически ухмылялся.
– Да, видел… знаки… знаки древа и вод… и Бездну меж ними… – Коспарх тяжело сглотнул. – Свет Бездны…
Тангорл вздрогнул и закашлялся, Шар выпал из его внезапно задрожавших рук на кресло.
– Свет Бездны?.. ты… Ты уверен?
– Это был он, да. Как такое не узнать? – гном, сказав главное, немного успокоился.
– Свет Бездны… изначальный свет… Но это значит…
– Да. Вернулась…
– Но как?! Это… это невозможно!
– Не знаю, но там всё не так просто. Там была девчонка, земная. Она теперь в ней. Кто знает как?!
– Всё-таки… Ты говоришь, что там одна из Заключённых? А… Аррилия, – казалось, что-то мешает Тангорлу говорить.
– Да, судя по всему… Она… Она пока не проявляла себя особо. Но свет…
– Единая, помоги нам! Что же делать?
– Совету нужно знать, я думаю. Это слишком только для Вас… для кого угодно слишком…
– Да, пожалуй. Тут ты прав. Собери Совет. Только Совет. И ты. Никаких писцов и прочих… Распорядись. А сам пока расскажи мне всё подробно, с самого начала.
***
Город в Белом ущелье и сегодня был по-всегдашнему многолюден. Его гладкие белоснежные стены в иной день могли бы и ослеплять своим блеском, если бы не приглушающая их сияние буйная зелень многоярусных садов, наполненных душистыми цветами, и невероятные, яркие и пёстрые наряды его жителей. Только накидки паломников вторили цвету городских стен и отражающемуся в них небу.
Спешащая неумолкающая толпа лилась настоящей рекой по главной улице, ведущей к Оку. Периодически отдельные люди или группки отделялись от неё и устремлялись в узкие боковые улочки – кто домой, кто передохнуть от работы, суеты многочисленных рынков и магазинчиков, кто пропустить кружку – другую местного красного эля, закусив его тушёными козьими почками.
На центральной аллее и ближайших к ней улицах стоял настоящий гвалт: крики торговок мешались со смехом веселящихся людей, изредка слышались предупреждения охранителей, стук инструментов в мастерских, звон посуды и чавканье в тавернах, непрекращающийся всеобщий галдёж. И не стоило забывать про Долину Грома. Шум Великих каскадов, даже приглушенный стенами и защитным полем, всё равно был довольно ощутим, а уж у Ока становился практически нестерпимым
