языка диалога с Природой – составляет главное содержание научной революции.
В каждой революции, как известно, решается два вопроса: разрушение и созидание (точнее, разрушение для созидания). В содержательном аспекте научная революция XVII в. знаменовала собой смену картин мира. Главной предметной областью проходивших процессов были физика и астрономия. Разрушение – созидание совпадали (правда, в различной степени) в трудах отдельных ученых периода научной революции. Если Возрождение выявило тенденцию к разрушению «старого» Космоса, то начиная с 1543 г. – года выхода книги Н. Коперника «О вращении небесных сфер» – процесс приобретает четкие научные формы. «Старый» Космос – это мир «по Аристотелю и Птолемею»: он имеет шаровидную форму, вечен и неподвижен; за его пределами нет ни времени, ни пространства, в центре его – Земля; он дихотомичен: изменяющийся подлунный мир и совершенно неизменный надлунный; пустоты нет: в подлунном мире четыре элемента (земля, вода, воздух, огонь), в надлунном эфир; все движения в Космосе круговые в соответствии с кинематикой Птолемея. «Новый» Космос, по Копернику, начинался в простой модели, совпадавшей с моделью Аристарха Самосского: вращение Земли вокруг оси; центральное положение Солнца внутри планетной системы; Земля – планета, вокруг которой вращается Луна. Именно эта модель как пифагорейский символ гармоничного мира и вдохновляла Коперника, Галилея и Кеплера, поскольку соответствовала астрономическим наблюдениям лучше, чем геоцентрическая модель Птолемея. Однако модель Коперника, когда он попытался ее расширить, оказалась малопригодной для практического применения. К тому же она сохраняла и весь «аппарат» птолемеевской модели (круговые орбиты, эпициклы и др.). Мощным оказался удар коперниковской модели по христианскому мировоззрению, недаром Мартин Лютер и Джон Донн в сатирической поэме «Святой Игнатий, его тайный совет и…» всячески поносили католического священника Коперника. Коперник, «остановив Солнце», лишил Землю сакральности центра мироздания.
В создание новой картины мира большой вклад внесен Джордано Бруно. Его идея множественности миров не была новой; новизна заключалась в «перемещении» множественности внутрь «нашего» Космоса, что сразу обессмысливало идею божественной избранности Земли, да и саму идею монотеистического Бога. Но судьба Бруно – своеобразный символ перехода от Средневековья к Новому времени: с одной стороны, он в христианстве и одновременно в мистицизме, с другой —
полон желания не только «прокричать» идею, но и логически ее обосновать, и все же сделать этого не в состоянии. Трагическая фигура! Мученическая смерть на костре инквизиции дала основание для его последующей героизации. Но он, скорее, герой духа, чем науки.
Специального рассмотрения требует проблема соотношения оккультизма и науки на этапе становления последней. «Геометрический импульс» ее происхождения совершенно очевиден, но, вырастая из мистицизма, наука преодолевала его.
Проблемы
