свете через каких-то пару месяцев.
Один-одинешенек, без девушки с волшебным именем Ассоль.
Хайссенбруннер почувствовал, как у него дергается правый глаз.
Не поднимаясь от железного стола, он протянул руку и открыл шкафчик.
Не глядя никуда, нашарил бутылку.
Англичане были ублюдками, но только они умели гнать по-настоящему хороший джин.
Который Хайссенбруннер, сильно рискуя с точки зрения патриотизма, предпочитал и традиционному кюммелю, и пиву и даже вполне добропорядочному доппелькорну.
Опасаясь, что сейчас кто-то может заглянуть к нему, Хайссенбруннер быстро набулькал из четырехгранной бутылки полный стакан душистой, несущей запахи незнакомого можжевелового луга жидкости, и выпил залпом не закусывая.
И сразу ощутил приятное тепло, рванувшееся по жилам.
Тепло, от которого в один миг перестало дергаться веко.
Исчезла боль в изуродованном легком.
И сама душа, еще недавно сомневавшаяся в правоте хоть чего бы то ни было, взмыла в белую высоту справедливости.
И он опять подумал о счастье…
-–
– По вашему приказанию прибыл, герр корветтен-капитан!
Хайссенбруннер поднял голову.
Боцман Краузе – огромный, толстый и одновременно подвижный, с окаймляющей лицо черной шкиперской бородкой – стоял в проеме двери.
– А это вы, Берндт…
Хайссенбруннер вздохнул.
– …Оставьте вы наконец ваши герры и прочую ерунду. Мы же сейчас вдвоем. Без всяких Штайнбреннеров, не к вечеру будь помянут…
При этих словах боцман размашисто перекрестился.
Но сделал это с таким ерническим выражением лица, что даже дурак бы понял, до какой степени его отношение к богу совпадает с командирским.
– Рад вас видеть, камрад. Садитесь, пожалуйста.
Стараясь невольно уменьшить свое обильное, здоровое тело перед истощившимся Хайссенбруннером, чей необратимый недуг был написан на изможденном лице с запавшими щеками и тяжелой челюстью, Краузе осторожно опустился на стул.
И замолчал, ожидая приказаний.
– Берндт… – устало заговорил Хайссенбруннер, уловив тепло выпитого джина. – Вы слышали историю англичанина с этого галиота под алыми парусами? И про девочку с неземным именем Ассоль?
– Да, герр корветтен-капитан, – спокойно ответил боцман. – Штайнбреннер рассказал нам все. Нечто вроде лекции по обстановке на фронтах…
– Черт с ним, этим Штайнбреннером, – перебил Хайссенбруннер. – Можно подумать, кроме него не существует больше никого. Скажите мне, только правду, Берндт…
– Только правду, – подтвердил боцман.
– Что поняли вы сами?
– Что я понял…
Краузе поскреб свою бородку.
– Да ничего я в сущности не понял. В любви я не дока, герр корветтен-капитан. Кто
