каникулы, она любила торчать с мамой на кухне и готовить фаршированные блюда, пироги и многое другое.
Только вот эта кухня ничуть не походила на кухню дома. По размерам она могла сравниться со всем первым этажом родительского жилища.
Она прижала нос к теплому стеклу. Кому нужна такая большая кухня? Де Винсентам, вот кому. Дьявол, да весь дом был гигантским. Три уровня и два крыла, отходящих от основной части. Тут спален больше, чем Никки может сосчитать.
Поместье де Винсентов снова и снова переделывалось и перестраивалось, но отражало стиль тех дней, за которые все еще отчаянно цеплялись некоторые части юга. На каждый этаж можно было войти с галереи, что опоясывала весь дом, и она знала, что у братьев есть свои приватные комнаты и входы, где они в основном и обитали. В этих частях дома располагались свои гостиные, кухни, спальни и ванные. Черт, их личные комнаты на самом деле были больше, чем обыкновенные квартиры.
Если верить отцу, Гейб и Дев обитали в правом крыле, а Люциан со своей подружкой – в левом.
Все остальные спальни стояли пустыми, как и комнаты их родителей. У них были отдельные спальни, и она догадывалась, что ни один из братьев не хотел бы занять их.
К счастью, убирать там следовало лишь раз в неделю, а значит, только в пятницу. Она не жаждала идти в апартаменты Гейба. Когда она находилась там в последний раз, то сжимала ожерелье, которое сделала для него, и…
Никки одновременно вспыхнула и поморщилась.
Память вернула девушку к неловкой встрече. Гейб таращился на нее, словно… Боже, она даже не могла сказать наверняка. Но с явно нехорошим выражением.
– Что ты делаешь?
Взвизгнув, она отпрянула от плиты и резко обернулась. Сердце ее быстро забилось.
В кухне стоял Гейб.
– Да что с вами такое, что вы так бесшумно подкрадываетесь к людям? – требовательно спросила она, прижимая руку к груди. – Боже.
Его губы изогнулись так, будто он собирался улыбнуться, но в конечном итоге передумал.
– Я шел не так уж бесшумно.
– Я тебя не слышала.
– Может быть, потому, что пыталась влезть головой в духовку.
Ее щеки вспыхнули.
– Дверца закрыта, так что попытка провалилась бы.
– Да уж.
Никки прерывисто вздохнула и замерла, когда их взгляды встретились. Повисла пауза. Оба стояли, молча глядя друг на друга. Он не выглядел враждебным, но и дружелюбным его сложно было назвать.
Пауза затянулась.
– Ужин пахнет превосходно, – вдруг сказал Гейб, нарушив молчание. – Жареный цыпленок?
Она вздрогнула.
– Э, да. – Она развернулась к кухонному столу, где только что закончила чистить картошку. – И картофель. А еще салат, булочки… с маслом.
«Булочки… с маслом».
Никки потребовались все силы, чтобы не закатить глаза.
Он стал
