хорошая былина, – говорила старуха, думаю, ее запомнят потом сказители, если будет кому запоминать, – тут же поспешно прибавила она, то ли попугать решила, или знала то, что ему пока было неведомо.
– Ничего, всех не переморозит, – утешил ее кот.
Он и сам в это верил.
– Уж если Жива смогла так просто туда отправиться, то князья наши и богатыри, они, что слабее ее будут?
Что на такое можно было старухе сказать?
Былина на этот раз получилась замечательная. Потом они гадать станут о том, кто из людей и богов мог такую сочинить. И какой-нибудь пройдоха себе точно припишет, глазом не моргнет. Но это не главное, главное, что она будет жить, и поведает о том, как все тогда происходило, когда наступала тьма, и зло начинало владеть миром.
Глава 22 Юность Ярилы Страсти растут
У каждого из смертных есть свои тайны. Маленькие и большие тайны. Сколько их было у Царя волхвов, если он прожил по человеческим меркам несколько жизней, и представить себе трудно.
Тайны бывают разными. Некоторые важны только для одной или нескольких душ, а другие для многих. Но тайна, от которой все славяне будут зависеть, и вопрос их жизни и смерти решаться, вот что было самым важным. И у Света была такая тайна.
Ярило, сын бога всего живого Велеса и жены брата его Перуна Дивы, родился в самый неподходящий момент, и стал доказательством измены жены любимой и брата. И не мог его Велес защитить, даже с собой забрать не смог, кто бы ему, скитальцу его тогда отдал.
Только младенец все-таки исчез из чертогов разъяренного Перуна, где ему очень опасно было оставаться. Убить бы его Перун конечно не убил, даже у разъяренного Громовержца на это сил бы не хватило, а вот сделать вечным пленником, лишить своих людей ярости – страсти, желания жить – это он мог даже очень просто.
И теперь только ждал подходящего момента. Металась Дива, которая без Велеса жить не могла, а ребенок ей напоминал отца его, и казался причиной всех бед. И потому, когда он исчез, она вздохнула спокойно, уверенная, что он у Лады, или у Мокоши с ее пряхами остается, ничего дурного с младенцем не случится. У богинь так часто бывало. Встревожилась она лишь тогда, когда и Морена, и Жива, – они появились вместе, убедили ее в том, что его давно нет в Ирии.
– Но где же он? – взвыла она
Знали они о том или нет, но ей ничего не сказали.
– Перуна не пытай, он не знает, и знать не хочет.
Богини переглянулись.
– А скоро ему вообще не до того будет, потому что к нему все вернется. И у него появится сын.
– Я не беременна, – буркнула Дива, – решив, что богини над ней издеваются.
– А я и не сказала, что это будет твой сын, – говорила Морена, – Дива в знак согласия молчала.
Она слышала что-то такое, но не хотела ничего знать о детях ее мужа. Самое главное, что у нее не было больше сына. А еще страшнее то, что она ничего не знает где он и что с ним. Вот куда может бросить страсть.
№№№№№№
Не могла
