за все, что там должно было происходить, и понимал, что от этого парня будет зависеть, победит тьма или свет ее одолеет со временем..
Об этом вечером домовой и говорил со своим котом рыжим и усатым.
– Его может погубить, как и Купалу любовь, – отвечал тот
– А это еще почему? – удивился домовой
Было ясно, что коту известно больше, чем ему.
– Да потому что Снегурочка рвется к нему.
– Дочь Метелицы? – еще больше удивился он
– Она самая, и хочется ей быть с нашим парнем.
– Но это невозможно, нет таких странных и противоположных созданий. Они не смогут ужиться вместе.
– Может, и нет, – согласился кот, – только любовь зла и ей не прикажешь. Нападет и никто ничего не сделает с нею
– Но она растает, если к нему прикоснется.
– Это половина беды, а главное то, что и мир этот растает вместе с ней, и не останется от него следа.
Так они говорили, и все больше подробностей выяснялось, а ведь казалось, что все так просто сначала.
Совсем иной сон снился Домовому в тот вечер, или утро, он уже не помнил этого, все как-то перепуталось в душе и никак восстановиться не могло.
Он видел огромного волка, почти белого и очень большого, такой приходит к Яге недавно, и рассказывал обо всех бедах, это был волк Ния. А потом появился полыхавший кот, его или какой другой, только он так и сверкал, горел ясным пламенем. И какие-то то ли люди, то ли духи шли в те минуты за ним, не разбирая дороги на свет из тьмы. Не мог понять Домовой, что происходит.
– Будет ли свет, – в тревоге он спросил у кота
И ничего тот не ответил.
Сны о лете снились Домовому.
Рыжий кот рассказывал о страсти,
И поднялся, и побрел по дому.
И Ярила, все кружил во власти
У метели, снова замирая.
И готовый в бездну провалиться.
Только Домовой ступил у края.
И велел ему остановиться.
– Ты не можешь, нас оставить снова,
– говорил он, и мурлыкал кот
Юноша послушал Домового.
Понял он, что эта страсть пройдет.
И метель за окнами ярилась.
Зря его Снегурочка ждала
Домовому снова лето снилось.
Так хотелось света и тепла
Глава 24 Снегурочка тоскует о Яриле
Снегурочка тоскует о Яриле,
и больше ничего не хочет знать.
И сколько ей о смерти говорили.
Но лишь о нем могла она мечтать.
И пусть еще Кащей владеет миром.
И крепок и могуч седой старик.
Ей снятся сны, о юноше красивом.
И страсть терзает душу до поры.
– Ты пропадешь, – ей матушка шептала.
– Не оставляй нас, – говорил отец.
Она
