обиду, но я хотел бы поговорить с ним лично.
– Мистер Пинкертон сейчас в Чикаго, и я жду его обратно не раньше чем через неделю или дней десять, – отвечал Мартинсон. – Вы можете говорить со мной так же откровенно, как с ним. Я здесь его замещаю. Но, конечно, вам видней.
Батлер немного поколебался, мысленно оценивая собеседника.
– Скажите, вы человек семейный? – задал он наконец несколько неожиданный вопрос.
– Да, сэр, – серьезно отвечал Мартинсон. – У меня жена и двое детей.
Как опытный сыщик, он понял, что речь сейчас пойдет о предосудительном поведении кого-нибудь из членов семьи – сына, дочери, жены. С такими случаями он сталкивался нередко.
– Я, видите ли, думал поговорить с самим мистером Пинкертоном, но если вы его замещаете… – Батлер не докончил фразы.
– Да, сэр, я здесь руковожу всей работой, – сказал Мартинсон. – Вы можете довериться мне так же, как доверились бы самому мистеру Пинкертону. Попрошу вас ко мне в кабинет. Там нам удобнее будет беседовать.
Он поднялся и указал Батлеру на смежную комнату, с окнами, выходящими на Бродвей; в ней стоял массивный продолговатый стол из гладкого отполированного дерева и четыре стула с кожаными спинками, на стене висело несколько картин, изображающих эпизоды Гражданской войны, которые привели к победе северян. Батлер не без колебания последовал за Мартинсоном. Мысль посвятить постороннего человека в дело Эйлин претила ему. Даже сейчас он еще не был уверен, что решится заговорить. Он только посмотрит, «что представляют собой эти ребята», – говорил себе старик, и тогда уж решит, как ему быть. Он подошел к одному из окон и уставился на улицу, кишевшую бесчисленными омнибусами и экипажами. Мистер Мартинсон спокойно затворил дверь.
– Итак, чем могу быть вам полезен, мистер… – Он остановился, рассчитывая с помощью этого невинного трюка узнать фамилию посетителя. Иногда это ему удавалось, но Батлер был не так-то прост.
– Я все еще в нерешительности, начинать ли мне это дело, – медленно произнес Батлер. – Тем более пока у меня нет полной уверенности, что все будет обставлено должным образом. Мне нужно кое-что разузнать про… получить кое-какие сведения… Но это дело сугубо частного характера…
Он замолчал, обдумывая, как лучше выразиться, и в то же время не спуская глаз с Мартинсона. Тот отлично понял его душевное состояние. Таких случаев он навидался немало.
– Разрешите мне прежде всего сказать вам, мистер…
– Скэнлон, если вам непременно нужно это знать, – мягко прервал его Батлер. – Оно не хуже всякого другого, а своего настоящего имени я до поры до времени предпочитаю не называть.
– Пусть будет Скэнлон, – так же мягко повторил Мартинсон. – Мне, право, все равно, настоящее это ваше имя или нет. Я только что собирался вам сказать, что вы можете и совсем не называть себя; но это зависит лишь от того, какого рода сведения вам нужны. Дело же ваше,
