опухшие, он моргал и как будто ничего не соображал. Следом просунулся Азат. Уж он-то бы сообразил, что означает сие явление. Прежде, чем тот успел дернуться, одноглазый, до того словно бы распластавшийся по стене, схватил его за руку, скрутил так, что Азат согнулся от боли, и, не отпуская, свободной рукой вытащил у него меч и кинжал. Гордиан и Торк сноровисто приставили мечи к глотке Шуаса.
Варинхарий объявил:
– Шуас из Батны, торговец, данной нам властью мы задерживаем тебя за убийство гостиничного прислужника Бохру.
Он отметил, что внизу появился Рох, его привела Нунна. Услышав слова интенданта, девка пискнула и только что на пол не стекла. Одно дело – знать, что в гостинице находится убийца, другое – видеть его, вспомнить, что все время с ним общалась, напрашивалась на ночь и только что пыталась зайти в его комнату. Варинхария переживания Нунны не волновали. Главное – все выходы перекрыты, поганец не убежит, даже если сумеет вырваться.
Но Шуас и не пытался. Он вытаращил оплывшие глаза и недоуменно спросил:
– Да вы что, дурной травы обкурились, как степняки? Какой из меня убийца?
И верно – на убийцу, да еще столь кровожадного, Шуас был мало похож. Нет, конечно, преступники способны укрыться под любым обличием, но… рыхлый, одутловатый купец, казалось, не обладал достаточной силой, чтоб куренка разделать, не то что человека. Да еще мирно спать после этого.
Собравшиеся это сообразили почти сразу же. Варинхарий заметил это и был раздосадован. Он даже не знал – чем больше: тем, что расследование, казавшееся законченным, может снова зайти в тупик или что он окажется дураком в глазах всех обитателей гостиницы.
Как решающий довод он швырнул перед Шуасом свою находку. Но на купца она не произвела такого впечатления, как на прочих.
– А это еще что? – вяло спросил он без особого интереса.
– Как будто ты не знаешь, негодяй! – Варинхарию самому было неловко из-за того, что употреблял столь пафосные выражения, но по-иному не получалось. – Это твоя одежда, в крови несчастного Бохру!
– А… одежда… я ее вечером свиным жиром заляпал, вот и бросил перед дверью, чтоб поутру постирать отдать. Я ж не знал, что у Азата в каморке целый табун пастись будет. Мало ли кто ее там пригреб. Я-то не спохватился утром – думал, что одежда уже в стирке, а после не до того было.
– Но, хозяин… – полупридушенно просипел Азат. Эрке, что бы он там ни думал о виновности купца и его слуги, хватки не ослабил. – Ну, мы это… ну да, гости зашли, развлеклись… так вы ж не запрещали…
Торк внезапно опустил руку, огляделся. Он вдруг сообразил, что из поборника правосудия превратился в подозреваемого.
– Чего пялитесь? – рявкнул он. – Он сам нас зазвал, Азат этот, с девкой побаловаться. И не один я там был, твой холуй, рыжий, тоже не отказался… И верно, кто угодно барахло мог спереть, пока другие заняты были.
– Вот видите, господа… – утомленно заметил Шуас. – Да не стоит, пожалуй, и слуг бранить за распутство – они все подтвердят, что
