кроме как пойти этому навстречу. Я вспоминаю, что мы там видели: мужчина на велосипеде? Но он ничего такого не делал, и вообще потом он уехал, и даже не смотрел в нашу сторону. Кот? Но что значил Бальтазар? Парящие куски мусора? Пасмурный день? Я стала понимать, что все те вещи ничего не значили, но что-то просто пришло ей в голову, какая-то дикая мысль поселилась в ее голове.
Теперь все хорошо. И так нам казалось долгое время, хотя я уверена, все было не так. Но нам пришлось в это поверить, конечно, и жизнь как-то незаметно продолжилась, как мне кажется, мы все успокоились. Я училась и училась, и теперь учителя вызывали маму не затем, чтобы посоветовать, где купить одежду секонд-хенд, а как мне помочь во время экзаменов, так как я была «крайне старательная» и «исключительно одаренная». Но я не была: мне просто нравилось учиться. Браться за проблему и находить решение. Контроль, контроль, в то время как многое в мире было неясным и не имело смысла.
По иронии, я думаю, что доставляла им больше проблем, чем если бы шлялась непонятно где, в Камдене, или Сохо, или еще где. Они могли бы наказывать меня, если бы я курила, или пила, или воровала бы, или приводила домой всяких непонятных парней. Но я этого не делала. Вместо этого я сидела в своей комнате: писала, читала, думала. Думала слишком много.
И вот, подходя к завершению этой небольшой биографической предыстории, в восемнадцать лет я была принята в Университетский колледж Лондона. Я помню, как моя старая классная руководительница говорила мне, когда я открыла мои отличные оценки: «Твоя жизнь лежит перед тобой, Нина. Не могу дождаться, чтобы увидеть, что ты с ней сделаешь».
Наверное, я больше похожа на маму, чем я это осознаю, а может, и нет. В любом случае, мне стыдно, что я не выпустила наружу свой мятежный дух чуть раньше. Я всегда была идеально хорошей девочкой, как мне казалось. Никаких проблем. А потом я пошла и влюбилась.
Глава 8
– Но там чудесный день! Давай, Нина. Смотри, она очень бледная! – Малк обратился к маме, которая читала газету. – Не думаешь, что ей не мешало бы прогуляться?
– Ей двадцать пять лет, Малк, – сказала мама, но потом выглянула в окно и обернулась ко мне: – Детка, там правда хорошо. Может, тебе пойти прогуляться или встретиться с кем-нибудь?
– Все уехали, – ответила я.
– Прямо все?
– Те, которых я бы хотела видеть, да. Мне и тут хорошо, ты же знаешь.
– Знаю. Я просто… ты почти не выходила из своей комнаты все выходные.
– Я читала, – ответила я. – Просто хотелось почитать. И поспать.
Это была ложь. В последнее время я не могла заснуть. Я начала думать обо всем этом: где этот Кипсейк? Где мисс Трэверс? Что, по ее мнению, случилось с моим отцом? Что знает мама? И молчание оглушало меня, и сердце билось все быстрее и быстрее, стараясь собрать все кусочки вместе, как собака, гонящаяся за собственным хвостом, которая его никогда не поймает.
Что-то снаружи быстро пронеслось мимо, в световом
